На Диком Западе. Том 3

Вдруг воспоминание, как удар грома, поразило его: отец, беспомощно стоящий на коленях, с горлом, сдавленным сильными руками, и глазами, полными муки; человек, подобно кошке, спрыгнувший со ствола дерева, его дьявольская улыбка и злорадный смех; наконец взмах томагавка и глухой удар. Дэви сжал кулаки. Его сердце готово было разорваться на части. Он не мог плакать, отчаяние сдавило его горло. Медленно поднялся он из ямы и расправил свои одеревеневшие члены. Он долго не решался посмотреть в сторону костра и, задумавшись, стоял спиной к нему. Наконец пересилив себя, он подошел к трупу отца, нагнулся над ним и тронул его холодную руку. Она уже окоченела. Это вызвало в нем такой мучительный приступ горя, что сердце его облилось кровью, слезы ручьем потекли из глаз, и он громко зарыдал. Лес никогда еще не слыхал странных звуков человеческого плача. Рыдания, рвавшие грудь Дэви, отдавались гулким эхом в лесу. Ночь мало-помалу начинала перетекать в предрассветные сумерки. Скоро сквозь ветки прорвались первые лучи солнца и осветили вершины гор. Это несколько притупило горе Дэви, и он решил сделать то, что подсказывал ему сыновний долг…

Он все еще не мог смотреть на отца: при виде трупа холодная дрожь пробегала по его телу. Он напрягал память, пытаясь вспомнить лицо отца таким, каким оно было в последние минуты жизни — страдальческое, но бесстрашное, озаренное спокойной улыбкой под диким угрожающим взглядом убийцы. Он нашел одеяло, которое оставили индейцы, бережно прикрыл им труп и края подвернул под него. Сделав это, он взял лопату, случайно уцелевшую от грабежа, и принялся копать могилу.

Час за часом он работал, напрягая силы. Почва была твердая, каменистая, перевитая корнями; каждые несколько минут он останавливался, отдыхал и, думая о любимом отце, бередил свою сердечную рану. Когда могила была готова, он подошел к отцу, повернул его лицом кверху. Разгибая его скорченные руки, он задрожал от прикосновения к холодному телу. Он был не в силах сейчас же засыпать могилу: работа так утомила его, что он едва был в состоянии двигать руками, каждое движение причиняло ему нестерпимую боль. Отдохнув, Дэви с трудом опустил тяжелое тело в могилу и, закончив наконец работу, сел передохнуть. Обхватив голову руками, он задумался. Индейцы захватили с собой все съестные припасы и все, что вообще можно было унести, даже астролябию Брендона, но они отбросили в сторону книжки, которые он взял с собой из дома. Дэви увидел несколько работ по математике, «Юлия Цезаря», «Виндзорских кумушек» Шекспира, «Робинзона Крузо» с надписью покойной матери. Воспоминание о матери и мысль о том, что он теперь круглый сирота, снова вызвали у него потоки слез. Но это продолжалось недолго; он взял себя в руки. Тихие слезы снова показались на его глазах; он стоял на коленях у могилы и совершенно не видел и не слышал, как к нему бесшумно приблизилась группа людей. Подождав, пока последние слезы мальчика не упали на могилу, один из них направился к Дэви. Мальчик, заслышав шаги, моментально вскочил на ноги. Едва он успел уловить что-то знакомое в глазах подошедшего, как сильные мускулистые руки обняли его.

— Как! Это вы, маленький дровосек. Вы помните меня, сынок? Спенса. На пароходе «Миссури».

Дэви не мог говорить. Он только прижался головой к буйволовой куртке Спенса и припомнил, что это был тот высокий человек, с которым покойный отец разговаривал о дороге в верховьях Миссури и который рассказывал отцу о стране индейцев.

— Теперь вы в безопасности, маленький дровосек! Мы позаботимся о вас. Не рассказывайте, все и так понятно!..

Спенс с первого взгляда уяснил себе до мельчайших подробностей происшедшую здесь трагедию: отец с мальчиком были захвачены врасплох у костра, отец убит, мальчик скрылся — как именно, Спенс не знал — лагерь разграблен и убийцы исчезли.

Спенс приказал своим людям собрать кое-какие разбросанные вещи — книги и несколько инструментов.

— Пошарьте кругом, ребята, на всякий случай! — сказал он.

Один его бородатый спутник тотчас же направился в лес.

— Теперь, сынок — кажется, Дэви — ваше имя? — продолжал он, — мы поедем в Ляриме. Здесь нехорошее место. Я вижу, это работа чейенов: мне знакомы их приметы… Но об этом мы поговорим позже, у меня есть несколько вопросов, которые надо выяснить. Как вы себя чувствуете? Можете ехать?

Дэви утвердительно кивнул. Ему еще тяжело было говорить. Только позднее он понял, что спасся чудом.