На двух тронах

Дом погрузился в сонную тишину, кроватка Сонечки была слабо освещена туманным отблеском похожего на игрушку ночника. Закрыв дверь в детскую так, чтобы никто не проник сюда незамеченным в мое отсутствие, а также оставив несколько «жучков», я, бесшумно ступая, вышла на лестницу. Путь мой лежал на верхний нежилой этаж – приспособленный под кладовку чердак. Я здесь еще ни разу не была, но глаза мои видели в темноте почти так же хорошо, как и днем, поэтому через считаные секунды я без труда отыскала дверь в подсобное помещение. Вещи здесь складировались по возрастному принципу. То есть те предметы, что могли когда-то понадобиться старшим Платовым, были в одном углу, а игрушки и вещи на вырост, а также уже безнадежно маленькие Сонечкины – в другом. По одной из стен тянулся длинный стеллаж, содержимое полок которого было видно, поэтому я сразу определила, что среди уложенных здесь хозяйственных предметов того, что я ищу, нет. Первым делом я проверила родительский угол, но там лишь были старые наряды Лики, цветовая гамма которых даже в темноте нещадно била по глазам, да несколько костюмов Платова, которые, судя по аккуратным сверткам, они собирались кому-то передать. В отсеке с отслужившими свой век детскими вещами все было сложнее. Игрушки, а именно они были в первых двух коробках, пересмотреть бесшумно практически не получалось. То и дело какая-нибудь погремушка начинала неистово пищать, причем довольно противно, а подчас и с перебоями, что свидетельствовало о доживающих свой век батарейках. Пребывание мое в кладовой растягивалось, я постоянно прислушивалась, не раздается ли из комнаты детки каких подозрительных звуков, но устройства молчали. Расправившись с первыми двумя коробками, я решительно потянула третью и невольно поморщилась, обнаружив в ней еще один игрушечный развал. С невероятной осторожностью стала я аккуратно вытаскивать некогда радовавших девочку искусственных друзей, раз от раза становясь смелее, так как здесь были в основном не издающие звуков плюшевые зверюшки. Не найдя ничего интересного и тут, я взяла большой пластиковый короб, в котором в плотной сцепке содержались всевозможные куклы. Признаюсь, я была несказанно удивлена, зачем это годовалой девочке накупили такую тьму рассчитанных на более старший возраст игрушек. Хотя, припомнив особенности вкуса хозяйки, изумляться я перестала. С помощью маленького фонарика я осветила содержимое короба и уже собралась было взяться за черный полиэтиленовый мешок, в котором, судя по всему, была одежда, как вдруг увидела неестественно длинные золотистые волосы на голове небольшой куклы.

«Вот уж кому в голову пришло делать прическу длиннее роста игрушки, – с недоумением подумала я и невольно потрогала волосы фарфоровой красавицы. Когда легко съехав с головы, парик остался в моих руках, я практически не удивилась и просто мысленно поздравила себя с быстрой победой. – Так, – продолжила я размышление, – это раз, а где же одежда? – Я огляделась, взяла уже запримеченный мешок, вытряхнула его, и к моим ногам выпал вполне традиционный офисный костюм, какие предпочитают носить в рабочие будни деловые женщины. Быстро осмотрев одеяние, я нашла в нагрудном кармане большие солнечные очки в черепаховой оправе. – Что ж, а это, по всей видимости, два и три!» – прошептала я и, приведя все в комнате в обычный вид, поскорее вернулась в детскую, в которую за непродолжительное время моего отсутствия никто не заходил.

Должна сказать, что все эти находки меня мало удивили, я даже уже предполагала, что ответит Астахов на мой запрос, но вот каким боком вся эта информация относилась к истории с рейдерами, я пока не знала. Так что я не спешила бежать к Лике с требованием объяснений, зачем это она маскировалась, когда шла навещать собственного брата, а просто приберегла свое открытие до подходящего момента, который, что-то мне подсказывало, обязательно наступит. Кстати, перед уходом с чердака я поместила на стене небольшую камеру, на всякий случай, чтобы иметь запись, если вдруг Лика решит избавиться от этих вещей.

Утром меня ждал сюрприз, и на этот раз он был не таким отвратительным, как тот, что прислали супругам Платовым накануне.

– Евгения Михайловна, вы не зайдете ко мне на минутку? – услышала я в телефоне интригующее, особенно для раннего часа, приглашение от Антона.

– Зайду, – оглянувшись на занятых ребенком родителей, легко согласилась я.

В домике на въезде Антон был в компании молодой женщины невысокого роста, в простом болоньевом плаще, с длинными темными волосами, заплетенными в обычную косу. Увидев меня, Антон вышел на улицу, ободряюще кивнув нам обеим.

– Евгения? – первой нарушила молчание гостья и сразу продолжила: – Я – Маша – жена Ивана. Ну, охранника Максима Леонидовича, – добавила она, заметив мой недоуменный взгляд.

– Очень приятно, – только и ответила я, не торопясь задавать вопросы.