На флоте бабочек не ловят (Рассказы соучастника)

Не успел я осмотреться на новом месте, как появился Валентин и сообщил, что хочет припрятать у меня в каюте некоторые продукты, которыми с ним поделились баталеры. Я попробовал возразить, но мичман уверенно заявил, что к себе следует тащить все, кроме болезней. Было бы наивностью - пытаться это оспорить, теряя в его глазах авторитет и вызывая сомнения в своих умственных способностях. Скрепя сердце, я согласился. Тем более, что после предложенного доктором шила-аперитива очень хотелось чего-нибудь съесть.

* * *

Поход был для меня, да и для всего экипажа, достаточно удачным и спокойным. Думается, в этом была большая заслуга командира, который изредка появляясь на людях, олицетворял своим внешним видом уверенность в успехе и основательность во всем. Многих удивляла его способность мгновенно вникать в обстановку, появляясь на мостике. Извлекая из своего подсознания никому не известную информацию о состоянии моря, глубинах, ветре, течении и множестве других факторов, он мастерски овладевал положением. Старпом и доктор, однако, были на него в обиде за то, что он слишком быстро уничтожал корабельные запасы шила. Заступая на командирскую вахту он частенько позволял себе принять грамм сто пятьдесят неразбавленного и сладко задремать в полутьме мостика. Но стоило только, вахтенному офицеру обратиться к нему с вопросом, он сразу поднимал голову и был готов к действию. Его неравнодушное отношение к спирту стало известно широко за пределами корабля и, поговаривали, что после этого похода его планируют отправить на какую-то береговую должность. А тут еще и замполит перешел в разряд командирских недругов.

Однажды поздним утром командир, хорошо выспавшись, появился на мостике в отличном настроении. Погода была ясная, солнечная, но без жары и пекла. Средиземное море казалось спокойным и ласковым. Командир огляделся по сторонам, взял микрофон КГСа и скомандовал:

- Желающим ловить рыбу собраться на юте. Камбузному наряду вынести лагуны. Боцману выдать снасти!

Через две минуты на мостик с выпученными глазами примчался замполит и, задыхаясь от бега, сообщил, что командир своим объявлением сорвал ему политзанятия. Командир, пытаясь его успокоить, предложил перенести посиделки на период дождливой и ветреной погоды. Но тот, побледнев от такого святотатства, обвинил командира в оппортунизме. А борьбу с этим гнусным явлением замполит считал своей главной задачей в жизни и, даже, собирался написать философский труд на эту тему. Толстую тетрадь с заглавием "Оппортунизм в современном социал-демократическом движении" я видел, как-то, у него в руках. Они так и не помирились до окончания похода. А замполит слыл человеком злопамятным и мстительным.

* * *

Почти все свое свободное время я находился в соседней каюте, где обладал правом пользования умывальником. Особенно, мы сдружились с Мишей. У нас оказалось много общего, а прежде всего, воспоминания детства, проведенного в Питере на Большой Охте. Свою художественную фамилию он носил с некоторым стеснением и затруднялся объяснить ее происхождение. В школе его обзывали "рублем", но финансов это не прибавляло. Он вполне ответственно готовился к поступлению в академию, ибо ультиматум жены воспринимал очень серьезно. Глаза покраснели от бессонных ночей за книгами и конспектами, но упорству его, казалось, не было предела.

Собравшись однажды небольшой компанией - человек пять, мы отмечали какой-то праздник, умеренно злоупотребляя алкоголем. Мы бы охотно перешли в неумеренную зону, но ресурс был крайне ограничен. Попытка втянуть Врубеля в преступный круг - не удалась. Он вызывающе игнорировал коллектив, листая свои фолианты. Тогда, он сам - стал темой нашего разговора.

- Я думаю, - сказал механик, - что Мишка зря так надрывается. Он, как носитель боевой медали, пройдет в академию вне конкурса без всяких проблем.

(Медаль "За боевые заслуги" Врубель получил за участие в разминировании Суэцкого канала после арабо-израильских разборок. Несколько раз мы пытались выведать у него особенности боевых заслуг, за которые он награжден, но безуспешно. Единственный раз в состоянии легкого подпития он грубо обругал обе противоборствующие стороны. Его слова о том, что стадо баранов эффективнее и грамотнее своим дерьмом создает минную угрозу остались нерасшифрованными.)

- Ничего ты не понимаешь, - ответил артиллерист Виктор, - наличие медали надо тщательно скрывать до последнего момента заключительного подведения итогов работы приемной комиссии.

Виктор дважды поступал в академию и знал в этом деле толк. Он был уверен, что не прошел из-за сомнительной национальности родственников по линии жены. Его готовность снова пытаться штурмовать вершины наук пугала и настораживала командование бригады.

- Почему это? - Встрял в разговор сам Михаил.