На горах (Книга 2, часть 3)

- А ежель и мы со своей стороны в сговор войдем? - вскричал Колодкин Алексей Никифорыч, широкоплечий, объемистый телом купчина, с богатырской головой, обросшей рыжими курчавыми волосами. - Ежели, значит, и мы меж собой цены свои установим и свыше их копейки не накинем? Куда рыбу-то тогда сбудете? Не в Оку ж ее пошвырять.

- Найдем место, - сурово взглянув на Колодкина, сквозь зубы промолвил Орошин. - Не одни вы покупатели.

- Оптовые все здесь наперечет, - сказал Лебякин. - Вы станете сговариваться, а мы - на вас глядя. Тогда, хочешь не хочешь, вся рыба-то у вас на руках и останется.

- Нешто по фунтикам станете продавать, ну тогда, пожалуй, расторгуетесь, со смехом подхватил слова Лебякина Колодкин. - Тогда можно будет вас с барышами поздравить.

- Разве только и свету в окошке, что вы? - насмешливо пропищал, подбоченясь, Седов. - Не фунтиками, а тысячами пудов станем продавать и все распродадим беспременно.

- Кому распродать-то, Иван Ермолаич? - поворотив к Седову громадную голову, медленно проговорил Колодкин.- Разве по мелочным лавочкам думаете рассовать, так у мелочников ни денег, ни места на то не хватит.

- Сыщутся люди и помимо мелочников, - пропищал Седов. - Будьте спокойны, мы тоже знаем, что знаем: не вчера торговать-то зачали.

- Да кто сыщется-то? - приставал Колодкин к Седову, - Нешто зазимуете здесь да морожену рыбу мужикам в развоз продавать (Зимой торговые крестьяне, покупая в Саратове соленую и вяленую рыбу, развозят ее на продажу по базарам среднего и верхнего Поволжья. Это называется "торговать в развоз".) будете?

- А хоша бы и в развоз, - пискнул Седов. - А вы все-таки ни с чем останетесь. Нешто клад выроете да наличными уплатите.

- И без клада, поможет бог, обойдемся, - молвил Колодкин.

- Вот это так. Что дело то дело... Это как есть совершенно верно, захохотал Седов. - Ежели бог наличными поможет вам, ежели, значит, деньги на вас с неба свалятся, тогда можно вам и без клада обойтись.

- Не извольте беспокоиться, Иван Ермолаич, обернемся, это уж наше дело, задорно проговорил Колодкии и поднялся с места. - Счастливо оставаться! примолвил он.

И, поклонясь честной компании, вон пошел.

За ним и Лебякин ушел, а потом и все остальные. Остались одни рыбники. Молча поглядывали они друг на друга.

- Что, братцы, делать-то? - после долгого молчанья, вытирая вспотевшее от чая лицо бумажным платком, заговорил Степан Федорыч Сусалин.

- По-моему, надо об эвтом деле посудить, - молвил Марко Данилыч.

- Беспременно надо, - подхватили и Седов, и Сусалин, и другие рыбники.

- Только, чур, наперед уговор, - начал молчавший Орошин. - Ежель на чем порешим, кажду малость делать сообща, по совету, значит, со всеми. Друг от дружки дел не таить, друг дружке ножки не подставлять. Без того всем можно разориться, а ежели будем вести дела вкупе, тогда и барыши возьмем хорошие и досыта насмеемся над Лебякиным, над Колодкиным и над зятьями Доронина.

- Сам-от только не сфинти, Онисим Самойлыч, мы-то заодно будем, насмешливо промолвил Марко Данилыч.

- Чего мне финтить-то? - гордо взглянув на недруга, вскликнул заносчиво Орошин.

- Не знаю, что напредки будет, а доселева еще ни одной ярманки не бывало, чтоб ты кого-нибудь не подкузьмил, - сказал ему Марко Данилыч и захохотал на всю комнату. - На всех шлюсь, на всех, сколько здесь нас ни есть, - продолжал он. - Нечего узоры-то разводить, любезный друг!.. Достаточно все тебя знаем. Всем известно, что ловок ты на обманы-то.

Заметно было, что Смолокурову пришла смертная охота разозлить Орошина, чтоб ушел он из беседы. Орошин не замечал того.

- Что ж? - хихикнул он, окинув нахальным взглядом собеседников. - На войне обманом города берут, на торгу неумелого что липку обдерут. Для того не плошай да не глазей, рядись да оглядись, дело верши да не спеши... Так-то, почтеннейший Марко Данилыч.

- Да полно вам тут! - во всю мочь запищал Седов. - Чем бы дело судить, они на брань лезут. У бога впереди дней много, успеете набраниться, а теперь надо решать, как помогать делу. У доронинских зятьев видели, каков караван! Страсть!.. Как им цен не сбить? Как раз собьют, тогда мы и сиди у праздника.

Кой-кто пристал к Сусалину, и общими силами убедили Орошина со Смолокуровым на брань не лезть, а держать "рассуждение".

Молчат приятели, другие не заводят речей.

- Что ж не зачинаете? - пропищал Седов. - Молчанкой делу не пособить. Говори хоть ты, Марко Данилыч.

- Пущай Онисим Самойлыч начинает. Его дело большое, наше маленькое, сказал с усмешкой Смолокуров.

- Маленькое! Хорошо маленькое! - прошипел Орошин. - А кто верховодит на Гребновской?.. Кто третьего года у всех цены сбил?

- А кто нынешней весной в Астрахани всю икру и рыбу хотел скупить?.. А?.. Ну-ка, скажи? Да, видно, бодливой-то корове бог рог не дает. Не то быть бы всем нам у праздника, всем бы карманы-то наизнанку ты по выворотил... Не выкинь Меркулов с Веденеевым своей штуки, всем бы нам пришлось по твоей милости зубы на полку класть.