На грани (СИ)

  Бессонница одолевала с новой силой. Алкоголь помогал плохо, только усугубляя раздражительность и вспышки агрессии, а секс стал казаться пресным и неживым. Особенно, когда у одной из спешно снятых для случки дам оказались темно-серые, такие знакомые глаза, что Стас не выдержал и просто выпихнул ее из постели, не доведя начатое до конца. Костя же с того самого вечера успешно избегал его общества всеми доступными способами. Стас бесился, но навязываться не желал тоже. Ситуация стала патовой.

  Единственное, что он мог - это потихоньку собирать информацию. Костя проживал один, в квартире родителей, переехавших жить к дочери в другой город. Два года назад он почему-то решил оставить работу в управлении и перевестись сюда, в отдел. Выжили? Не сошелся характерами? Об этом стоило узнать поподробнее. Кроме того, следовало хорошенько поискать информацию на "бывшего". Даже если Костя тщательно скрывал свою личную жизнь, следы должны были остаться. Годами выработанное чутье настойчиво подсказывало Стасу, что копать следует именно в этом направлении. Разгадка таилась там, на этих фотографиях, которые он уже мог нарисовать по памяти, настолько хорошо изучил все детали. Они снились ему по ночам, обворовывая на те немногие часы сна, которые удавалось отвоевать у бессонницы. Стас буквально ненавидел незнакомого ему парня, имевшего что-то, чего никогда не было у него самого. Он прекрасно знал, что Костя не простит ему вмешательства, но отступить оказалось выше его сил. Он должен был докопаться до правды - любой ценой, даже если придется вытрясти ее из Артемьева.

  От недосыпа, усталости, перенапряжения и постоянного похмелья ужасно болела голова. Любой звук вызывал невыносимые спазмы, сдавливающие череп стальными обручами, и от них не спасало даже обезболивающее. Стас почти ничего не ел - желудок, перегруженный алкоголем, не принимал пищу. Дела же наваливались бесперебойно, не оставляя свободного времени, и это тоже не добавляло оптимизма. Он стал еще более дерганным, наорал на мать, звонившую по поводу танцев, и наводил ужас на задержанных, даже когда просто проходил мимо обезьянника.

  Из коридора доносился шум. Это очень отвлекало, не давая сосредоточиться, но Стас сдерживался, пока мог. Два голоса, пьяно затянувших знаменитую "Мурку", заставили терпение лопнуть. Он резко поднялся, едва не опрокинув кресло, и отправился выяснять причину беспокойства.

  - Что происходит? - осведомился он у дежурного. Тот пожал плечами.

  - Да вот, двух алкашей привезли. Буянят.

  Теперь пение доносилось из допросной. Не долго думая, Стас с силой двинул по двери ногой и проорал:

  - Открывайте, живо! Не отдел, а картонная коробка!

  Пение на мгновение смолкло, а потом раздался громкий хохот. Кровь ударила в голову.

  - Стас, тут такое дело... - выражение лица Вали Михайлова, открывшего дверь, было весьма кислым. Стас, отодвинув следака плечом, вошел внутрь. Ему открылась весьма примечательная картина.

  Допрашиваемых было двое. От перегара, распространяемого ими, можно было задохнуться, пахло какой-то дешевой сивухой и, кажется, мочой. Стас брезгливо поморщился и повернулся ко второму следователю.

  - Здесь что, вытрезвитель? Какого хрена?

  - Бытовуха, Стас, - ответил тот. - Пили вместе, вернулась жена вот этого, - он указал на того, что повыше, - устроила скандал. Соседи слышали. Попыталась выставить, ну и...

  - Жива? - коротко осведомился Стас.

  - Жива, - отозвался Валя. - Надолго ли непонятно, но шансы есть.

  - Ну так и закрывайте их к черту! - вызверился Лазарев. - Устроили тут караоке! Что вы возитесь?

  - Стас... - очень тихо сказал Валя. - Там еще девочка была, дочь. Пропала. Может убежала, а может тоже...

  Стас очень медленно повернулся и подошел к крайнему из задержанных. Тот, поднял на него совершенно пустой взгляд и расхохотался.

  - О, еще мусор! Слышь, полкан, сгоняй за пивком, а? Ну, горит у меня душа, залить надо!

  Он стиснул грязный ворот рубахи, показывая, где конкретно горит, и рванул, так, что чуть не треснула ткань. Стас прикрыл глаза, чувствуя, как по венам растекается кристально чистая ярость, а потом без колебаний обрушил кулак на голову абсолютно пьяного мужика. Тот, нелепо взмахнув руками, упал на пол, и удары посыпались один за другим. Стас бил его ногами, до хруста впечатывая ботинки в ребра, в голову, когда тот пытался приподняться, от опьянения не чувствуя боли. Все напряжение последних дней, собственная усталость, злость, накопленные проблемы выплескивались в безумной злобе, и Стас плохо соображал, что делает.

  Его оттащили. Валя что-то говорил, вытирая кровь из разбитой брови, и Стас с некоторым удивлением понял, что в нахлынувшем дурмане не узнал Михайлова, отвесив и ему. Второй следак, склонившись над неподвижным мужиком, коротко охнул и вытащил телефон.

  - Скорую! В РОВД... И быстро!

  Все казалось каким-то замедленным, заторможенным. Стас, чувствуя, как его начинает трясти от переизбытка адреналина, тыльной стороной ладони вытер испарину со лба и повернулся ко второму задержанному, моментально протрезвевшему под его взглядом.