На грани тьмы и света

Как будто век я не был тут,Не потому, что перемены:Все так же ласточки поютИ метят крестиками стены.Для всех раскрытая сиреньВсе так же выгнала побегиСквозь просветленно-зыбкий день,Сквозь воздух, полный синей неги.И я в глаза твои взглянул —Из глубины я ждал ответа,Но, отчужденный, он скользнул,Рассеялся и сгинул где-то.Тогда я, трепетный насквозь,Призвал на помощь взгляду слово,Но одиноко раздалосьОно — и тихо стало снова.И был язык у тишины —Сводил он нынешнее с давним.

И стали мне теперь слышныСлова последнего свиданья.Не помню, пели ль соловьи,Была ли ночь тогда с луною,Но встали там глаза твои,Открывшись вдруг передо мною.Любви не знавшие как зла,Они о страсти не кричали,В напрасных поисках теплаОни как будто одичали.И вышли ночью на огонь,И был огонь живым и щедрым:Озябшим подавал ладоньИ не кидался вслед за ветром.Своею силой он играл,Ему не надо было греться —Он сам и грел, и обжигал,Когда встречал дурное сердце.А здесь он дрогнул и поник

Перед раскрытыми глазами:Он лишь себя увидел в нихИ, резко выпрямившись, замер.Все одиночество его,Там отраженное, гляделоИ в ту минуту твоегоВ себя впустить не захотело.И, одинокий, шел я прочь,И уносил я… нет, не память!Как жадно всасывали ночьЦветы припухшими губами.Как время пестрое неслось,Как день бывал гнетуще-вечен,Как горько всем отозвалосьМгновенье той последней встречи!Прости! Последней — для тебя,А для меня она — в начале…И стал я жить, не торопя

Души, которой не прощал я.Прости, и пусть, как чистый день,Мой благодарный вздох и радостьВдохнет раскрытая сиреньЗа домовитою оградой.Не ты ль понять мне помогла(Как я твои не смог вначале)Глаза, что, в поисках тепла,Мне вновь открылись одичало!..1971

«Уходи. Я с ней один побуду…»

Как и жить мне с этой обузой,

А еще называют Музой…

А. АхматоваУходи. Я с ней один побуду,Пусть на людях, но — наедине.Этот час идет за мной повсюду,Он отпущен только ей и мне.Я к ее внезапному приходу

Замираю, словно на краю,Отдаю житейскую свободуЗа неволю давнюю мою.Обняла — и шум пошел на убыль,И в минуты частых наших встреч,Чем жесточе я сжимаю губы,Тем вернее зреющая речь.Эта верность, знаю я, суроваК тем, кому дается с ранних дней,И когда ей требуется слово,Дай — судьбой рожденное твоей.И опять замрет звучанье чувства,И глаза поймут, что ночь светла.А кругом — торжественно и пусто:Не дождавшись, ты давно ушла.1970

И, ясная в трепете боли,

Начальная светит минута

«Как прянет луч вечерний…»