На языке пламени

Лили не вышла к обеду. Она появилась в комнате Гримстера в половине двенадцатого ночи. Он лежал в постели, размышлял о некоторых главах книги, взятой утром из вещей Диллинга, как вдруг услышал, что открылась дверь гостиной, щелкнул выключатель. Серебристая полоска света протянулась из-под закрытой двери в спальню. Джон, не шевелясь, ждал. Лили все должна сделать по-своему, чуть театрально, – это так соответствует ее романтической природе. С той самой минуты, когда она ушла из универмага к Диллингу, и до того, как оказалась здесь, она, без сомнения, воображала себя – хотя никогда этого не показывала – героиней многосерийного фильма. И намеченная развязка обязательно должна произойти около полуночи, в полумраке, когда все как нельзя лучше подготовлено к ее выходу.

Она тихонько постучала в дверь, назвала Гримстера по имени и вошла. Он сел в кровати, но лампу не зажег – в спальню хлынул свет из гостиной. Лили была в голубом шелковом халате, накинутом поверх пижамы, в крошечных шлепанцах из белой кожи с золотым тиснением и старомодно загнутыми носками. Расчесанные на ночь светлые волосы разметались по плечам, на ее лице не было косметики, если не считать подведенных помадой губ.

Она подошла к Джону и присела на краешек кровати. Правой рукой с минуту нервно перебирала простыню, потом пролепетала:

– Простите, Джонни…

– Ничего страшного, – ответил Гримстер. – Извиняться не за что.

Он взял Лили за руку, крепко сжал ее, понимая, что это немного успокоит девушку.

Она без видимого волнения продолжила:

– Я чувствовала – он мог так поступить, но до конца уверена не была.

– С чего все началось?

– С шутки. Он заинтересовался книгой и… В общем, спросил, нельзя ли попробовать на мне. – Она перевела взгляд на книгу, лежавшую рядом с Гримстером на ночном столике. – Вы читаете эту книгу?

– Да.

– Но как вы догадались? Откуда узнали?

Как? Откуда пришел свет истины? Из явного противоречия между тем, что Лили рассказывала, и тем, что на самом деле произошло. Тогда в Гримстере вскипела злость, которая, призвав на помощь интуицию, заставила его выплюнуть ей в глаза слова, содержавшие разгадку: "Боже мой, он же играл вами, околдовал вас… " Гримстер перевел взгляд с ее прекрасного в трогательном раскаянии лица на лежавшую у постели книгу. Это был «Гипноз человека и животных» Ференца Андреша Вольгиези.

– Разгадка пришла ко мне сегодня, – ответил он. – Меня осенило. Это мог быть только гипноз. Вы не стали бы скрывать, если бы не чувствовали в этом… чего-то неестественного. – Джон улыбнулся: – Противоречия природе.

Лили кивнула:

– Мне все это с самого начала не понравилось. Привидениями попахивает, и вообще… сюда лучше не соваться. Но Гарри гипноз забавлял, он утверждал, что ничего тут страшного нет. А вам я не говорила потому, что не была до конца уверена. К тому же вспомнить об этом для меня все равно что догола раздеться перед незнакомым мужчиной. Вы понимаете, Джонни?

– Конечно. – Он выскользнул из-под одеяла, не отпуская ее руку, и предложил: – Пойдемте в другую комнату. Выпьем, закусим, побеседуем.

Гримстер обнял Лили за плечи и непроизвольно начал вести себя так, как заранее продумал. И остро вспомнил, что впервые после смерти Вальды обнимает женщину, ощущает сквозь шелк тепло ее упругой плоти.

Он отвел Лили в гостиную, посадил на лучшее место, беспрестанно сновал по комнате, то за спиртным, то за сигаретами. Гримстер вспомнил, как они с Гаррисоном как-то раз ушли из Веллингтона и наткнулись на курятник с дюжиной несушек. Обуреваемый жаждой напроказничать, Гаррисон – мастер на выдумки – показал Гримстеру, что, если взять птицу, несколько раз повернуться вместе с ней, потом поставить ее на землю и провести мелком линию от кончика ее клюва к голове, она, загипнотизированная, не сможет сдвинуться с места. Так они околдовали всех птиц в курятнике и ушли, надрываясь от хохота.

Лили, получив сигарету и стакан виски, совершенно успокоилась и наслаждалась пикантным положением очаровательной девушки, которая находится наедине с мужчиной в полночь. Декорации для сцены откровений готовы, и Лили решилась:

– Вы не сердитесь, что я не рассказала об этом сразу, Джонни?

– Нет. Вы все должны были решить сами. – Гримстер передвинул маленький столик, чтобы Лили без труда ставила на него рюмку и стряхивала пепел с сигареты в пепельницу; он ухаживал за нею, щеголяя галантностью. Он не был возбужден. Он работал. Лили для него – лишь профессиональная проблема. Гримстер сел в кресло поближе к девушке, не позволив себе закурить.

– А теперь рассказывайте.

Она глубоко затянулась, откинулась на спинку кресла, так что округлые груди уперлись в шелк пижамы, между ними обозначилась едва заметная ложбинка. Лили с шумом выдохнула дым и начала:

– Так вот. Гарри… это было как раз в его вкусе. Он любил экспериментировать. Вечно увлекался всем новым. Просто так, чтобы развлечься. Попросил разрешения испытать гипноз на мне. Говорил, я как раз подхожу по типу…