На исходе алого заката

Над левым нагрудным карманом приколот значок-жетон, на котором выгравирован личный номер и звание. Над правым — анодированная табличка с фамилией. На плече — нашивка департамента полиции. Рубашка расстёгнута на две верхние пуговицы серебристого цвета, под ней на контрасте белая футболка.

Роуз ощутимо наступает мне на ногу под столом. Только сейчас понимаю, что всё это время тупо пялилась на него. Может с минуту, а может и того больше.

Рид вопросительно вскидывает бровь. Эмили стоит в сторонке и глупо хихикает, а я отчаянно пытаюсь не краснеть, придавая лицу безучастный и равнодушный вид.

Это вообще возможно, когда он ТАК одет?

— Мой брат — коп! — восторженно лепечет Бэт, повиснув на его плече, когда он поднимается со стула. — Мне все подружки в школе обзавидуются! Обязательно приедешь меня как-нибудь забрать! Да у них челюсть до земли опустится!

Ремень. Форменные чёрно-синие брюки. Ботинки.

— Так это не шутка? — изумлённо спрашиваю, и получается слишком громко и насмешливо.

— Ты снова обрела голос, Смит? — ухмыляется он, и мы смотрим друг на друга в упор. И почему-то очень хочется затянуть этот момент…

Если бы не короткий автомобильный сигнал, раздавшийся с улицы, глазела бы и дальше, как дура.

— Это за мной, — выглядывает в окно.

Там замечаю полицейскую машину. Хватает со столешницы фуражку с круглой тульёй и надевает на голову.

— Класс, — восторженно комментирует Роуз. — Тебе форма идёт просто нереально, Рид!

Молчи, Онил. Просто молчи…

— Ну всё. Не попадайтесь офицеру Бруксу при исполнении, — предупреждает он, подмигивая мне. — Арестую нахрен.

Я была бы не против.

Боже… Как это развидеть???

Провожаю взглядом его широкую спину и до сих пор не могу принять тот факт, что Рид и впрямь теперь полицейский. Кому скажи — не поверят.

Я вдруг вспоминаю тот рисунок со дна коробки с его сокровищами. На котором его детская ручонка когда-то тучу лет назад изобразила копа.

Не могу сдержать улыбку. Серьёзно что ли? Он полицейским хотел стать?

Макс и Бэт подрываются следом за ним, желая разглядеть поближе патрульную машину, припаркованную у дома. Грейс тоже ставит в раковину чашку и спешит на выход, потому что, как обычно, опаздывает на работу. Целует меня в лоб, подхватывает забытые двойняшками контейнеры с обедами и прощается.

— Отомри, Дженнифер, — шутит мама и тут же получает от меня недовольный, колючий взгляд в ответ.

Роуз скачет к окну, а я собираю со стола грязную посуду. Сколько не моргаю, а перед глазами всё ещё стоит он. В этой своей полицейской форме…

— Напарник у него, что надо, иди-ка глянь, Смит, — зовёт меня Онил.

Какой напарник? Мне итак нехорошо. По ощущениям аж давление подскочило. Таким как Брукс вообще надо запретить выдавать униформу…

— Она с ним знакома, похоже, — озвучивает происходящее во дворе Роуз.

Ага. Стоп. Что? Она?

Тут же бросаю своё занятие и подхожу к окну, игнорируя внимательный взгляд матери. То, что вижу, мне вообще не нравится. У Брукса в напарниках весьма горячая во всех смыслах брюнетка, и это… напрягает. Почему не какой-нибудь мужик, интересно? Что это ещё за новости.

Они с девушкой смеются, Брукс отбивает «пять» Максу и садится в додж. На прощание включают мигалки и сирену. Уезжают под сумасшедший, довольный визг Бэт.

Эмили уходит в гостиную, чтобы поговорить с кем-то по телефону, и мы с Онил остаёмся вдвоём.

— Ты бы себя видела, Смит! — хохочет Роуз, изображая смайл с открывшимся от восторга ртом и дёргающимся глазом.

Я возвращаюсь к уборке посуды. Молчу. Что тут вообще можно сказать…

— Ты не знала, что он отучился в полицейской академии Нью-Йорка? — спрашивает меня она. — Десять месяцев там провёл по программе, которой смог воспользоваться после службы.

— Откуда мне знать такие вещи? Мы не общались. Совсем, — отвечаю сквозь зубы, пока меня накрывает понимание того, что в армии он был три года из четырёх. А потом… просто уехал учиться.

В Нью-Йорк.

А ведь я тоже была в Нью-Йорке. Раза три или четыре точно за прошедший год. Мы с коллективом выступали там на подтанцовке.

Опять становится больно. От осознания того, что мог позвонить, написать или даже договориться о встрече. Но ничего из перечисленного не сделал.

— Джен, — её голос становится мягче. — Когда мы были в Майами…

— Ничего не хочу знать про Майами, — прерываю её на полуслове, ощущая, как в момент испортилось настроение.

— Он спрашивал о тебе, — всё равно продолжает она, и мои пальцы с силой сжимают несчастную губку, скользящую по гладкой поверхности стеклянного стола. — Много спрашивал. Особенно, когда был пьян. Что делала, чем занималась. Когда с Исайей начала встречаться и… зачем.

Рука замирает. Поднимаю глаза. Она внимательно за мной наблюдает.

Зачем? Зачем? Чтобы просто идти дальше. Потому что уже больше не могла думать о нём.

Да только не вышло ничего. В наших с Исайей отношениях как и прежде стена, возведённая глупой и эгоистичной Дженнифер.

— Смит, ты прости, но я всё-таки скажу. Вы так смотрите друг на друга, что только слепой, пожалуй, ничего не заметит… Да и тот, наверное, почувствует в воздухе то электричество, что есть между вами.