На исходе лета

После этого у новых сидимов развилась необычайная подозрительность и страсть к молитвам, и все стали тщательно соблюдать ритуалы Слова, до последней буквы. Ни одного червя не съедали, предварительно не прочитав молитву; ни один новый сидим не ложился спать, не прочитав молитвы, в которой просил Слово защитить его, причем старались, чтобы об этом знали другие; и еще старательнее доносили на тех, кто был недостаточно усерден.

Вот такими способами Люцерн начал утверждать могущество Слова, выбирая для наказания самых заметных кротов и пока что избегая гонений против сторонников Камня.

Большую часть сентября стояла скверная погода, часто шли дожди; поход продвигался вперед неуклонно, но медленно. Они пересекли южную часть Темной Вершины и спустились в низину, а там Люцерн, повинуясь инстинкту, свернул на юго-запад. Как раз тогда один из сидимов, посланных из Верна до того, как выступил основной отряд, нашел Люцерна и доложил о существовании системы Кэннок, почти совсем покинутой.

Кэннок находится к югу от лишенного червей пустынного края Кэннок-Чейз (отсюда и название всей системы). Там жили только молодые кроты из соседних систем или изгои, которые не нужны были ни одной системе, а во времена Люцерна — последователи Камня.

Именно здесь, патрулируя Чейз, гвардейцы впоследствии захватили тех троих последователей Камня, с которыми беседовал Люцерн. Но это было позже, а когда Люцерн прибыл в эти места, у него не было времени для подобных бесед. Тогда его больше интересовало, правильный ли выбор он сделал. Наконец он убедился, что это так.

В Кэнноке было вполне достаточно червей, чтобы прокормиться зимой, и он идеально подходил для цели, поставленной Люцерном. Эта система находилась достаточно близко к центру кротовьего мира, и вместе с тем отсюда удобно было вести мощную кампанию против Камня, легко добираясь до самых потаенных уголков, где еще могли втайне исповедовать эту запрещенную религию.

Кроме местоположения, Кэннок мало чем мог похвалиться. Тоннели были убогие и не представляли интереса после холодного изысканного великолепия Верна. Однако Люцерн был достаточно практичен и потому оценил преимущество места, в котором сидимам не захочется долго засиживаться. В подобных местах кроты проходят испытания, и становится ясно, кто из них лучше всех, а кто самый слабый. Да и другим не взбредет в голову захватить эти тоннели, изгнав владельцев. К тому же тут не было Камней, и это к лучшему. Сидимы не любили Камни, и Люцерн потворствовал их страху, хотя сам с удовольствием забрался бы подальше на юг, чтобы увидеть великие Камни Древних Систем, о которых так много слышал. Но пока было некогда, и это удовольствие могло подождать.

Что еще привлекало его к Кэнноку, так это соседство с Биченхиллом. У него было какое-то безотчетное чувство, что эта система имеет большое значение и что сокрушить ее — значит ускорить падение Камня. Люцерн с нетерпением ждал отчета о Биченхилле, который должна была представить Мэллис. Ему вообще-то не нравилось, что она далеко от него. Но Люцерн хорошо знал, что она должна обойтись на сей раз без его помощи. Мэллис нужно завоевать уважение сидимов, с блеском выполнив важное задание.

Кэннок был не так уж далеко, и Клаудер мог быстро добраться туда после того, как он успешно завершил дела в Рибблсдейле. В тот самый момент, когда Кэннок был выбран в качестве базы, Люцерн велел Слаю разослать гонцов в ключевые точки маршрута, чтобы кроты знали, куда возвращаться и каков кратчайший путь.

Вскоре стали поступать отчеты от кротов, разосланных Люцерном из Верна. В них подтверждалось, что слухи о приходе Крота Камня воодушевили последователей и они организовали встречи возле Камней по всему кротовьему миру. Были и другие вопиющие демонстрации сторонников этой веры. Однако ни один сидим пока что не дал описания внешности этого Крота Камня; следовательно, подтверждалось мнение Терца, что эти слухи лишь отражают потребность последователей в вожде.

Между тем из Шибода и Уэльса поступали более тревожные вести. Вскоре после того, как Люцерн обосновался в Кэнноке, он услышал рассказ свидетеля о том, как гвардейцев разбили наголову и изгнали из тоннелей гористой части Шибода. Этим очевидцем был старший гвардеец самого Гиннелла.

Люцерн уже слышал, как в марте гвардейцы потерпели поражение в Шибоде, восстание распространилось по всему Уэльсу и выплеснулось через пограничную область. В августе все было тихо, и Гиннелл успокоился, уверовав, что западный фронт в надежных лапах.

Из того же источника Люцерн впервые услышал имя Карадока — «безумного» крота, жившего в одиночестве в заброшенной твердыни Кэйр-Карадока (отсюда его имя).

— Никто из тех, кого я знаю, его не видел, хотя ним известны другие вожди повстанцев,— например, Гиннел видел Тредфаха из Тин-и-Бедва. Что касается Алдера, то он сам в прошлом гвардеец.

— Меня об этом не информировали,— нахмурился Люцерн. — Значит, Шибод возглавляет бывший гвардеец? Вот этого крота я бы хотел подвергнуть наказанию Слова и не сомневаюсь, что в свое время ему этого не избежать.