На исходе лета

Именно там, в тоннелях Древней Системы, под аккомпанемент зловещих шепотов, Бичен впервые услышал подробный рассказ о тех событиях, которые привели к вторжению Хенбейн в Данктон. Сликит сочла также необходимым рассказать Бичену о Верне, о сидимах и о Слове. Поведала она и об обряде Середины Лета в Верне, и о Скале Слова, и об Учителе Руне.

Услышал Бичен и всю правду о Хенбейн, о том, как растлил ее Рун, о странном союзе с Триффаном и об их еще более странной любви, которая походила на свет, вспыхнувший в темноте. Узнал он и о том, как Триффана чуть не убили сидимы Руна.

Затем Сликит рассказала, как Мэйуид нашел их с Хенбейн, и о том, что Хенбейн родила Триффану детенышей, двоих из которых Сликит с Мэйуидом спасли и унесли из Верна в Биченхилл.

— Уорф и Хеабелл, — вставил Бичен, — Триффан рассказывал мне о них.

— Да, — сказала Сликит. — А выращивая их, я научилась любить Мэйуида, а он — меня. У нас нет собственных детей, и мы не можем их иметь, так как из-за болезни крот делается бесплодным. Но мы вырастили тех двоих, а когда они достигли зрелости, поручили их заботам вожака Биченхилла, Сквизбелли. Он там самый лучший из всех кротов и самый истинно верующий.

— А что с третьим детенышем?

Сликит покачала головой:

— Не знаю. Мы оставили его в том ужасном месте с Руном и Хенбейн, которые дрались из-за него. Я не знаю...

— Но у тебя есть хоть какое-то предположение?

— Я только знаю, что, если он выжил, из него вырастили сидима. Учитывая его происхождение, он может стать Господином Слова. Если это так и его действительно хорошо обучили, то он — твой враг и враг Камня.

Внезапно усилился шум ветра, и вокруг них раздался рев и вой Звука Устрашения, словно их окружили угрожающие, враждебные кроты.

— Сликит,— прошептал Бичен,— я думаю, тот крот жив. Я чувствую, что он жив. И я полагаю... я полагаю, мне известно, куда я должен пойти после Данктона.

— Только не в Верн, Бичен! — настойчиво предостерегла Сликит. — Ни в коем случае! Потому что они убьют тебя, а с тобой погибнет весь кротовий мир.

— Не в Верн...— слабо повторил Бичен, но Сликит было неясно, вторил ли он ее словам или и вправду имел в виду другое место.

Свет в тоннелях померк, сгустился мрак.

— Нужно возвращаться наверх, — задрожав, сказала Сликит. — Продолжим в другой раз.

— Нет, нет, — возразил Бичен, — мы должны продолжить сейчас. И ты обязательно пойдешь со мной, несмотря на свой страх. Я покажу тебе, как от него избавиться. Я знаю способ. Я учусь этому с самого первого часа своей жизни. Идем сейчас же...

Однако даже теперь он медлил, словно предчувствуя, какое тяжкое испытание ему предстоит пройти.

— Триффан сказал мне, что любил Хенбейн.

— Это правда. Я знаю, что моя Госпожа очень любила его. В их союзе я впервые увидела добро и свет в Верне. Триффан открыл дверцу в сердце Хенбейн, которая, полагаю, не может снова закрыться. Она... она... — Сликит опустила рыльце.

— Да? — спросил Бичен.

— Она не была такой дурной, как казалось. Она творила зло, но сама не была плохой. И всегда, всегда в ней было что-то, чего часто не имели другие кроты, даже хорошие, даже последователи Камня. В ней была жизнь, и я видела, как ее любил Триффан и как она принесла их детенышей — с мужеством, равного которому я не знала. И тогда я поняла, что кроты, в которых есть жизнь, то есть которые обладают мужеством, чтобы испытать то, что им выпадает на жизненном пути, могут в конце концов — несмотря на совершенное ими зло — повернуть нос к свету Камня.

— Другие считают ее плохой.

Сликит возразила на это:

— Другие когда-то считали моего Мэйуида заурядным кротом. Я полюбила его так же, как полюбила ее, несмотря на все, что говорят другие.

— Возможно, у тебя зоркий глаз на свет истины, — прошептал Бичен.

Сликит не ответила на это, а лишь воскликнула со страстью, что было на нее не похоже:

— Я боюсь за них обоих. Что станет с моим Мэйуидом? Что стало с Хенбейн?

Ей ответил лишь шум ветра в тоннелях.

— Мне часто кажется, что ты знаешь больше, чем делаешь вид, — заметила Сликит.

Казалось, ей ответил не Бичен, не этот молодой крот.

— Возможно, я знаю больше страха, чем они, это мое наследство, — сказал Крот Камня, и глаза его ярко светили в темноте, а силуэт был едва различим в тени. — Итак, ты рассказала мне о Звуке Устрашения Верна. А что же тут? Что за звуки мы слышим весь день? Объясни мне!

Но Сликит могла лишь повторить то немногое, что ей рассказывали Мэйуид и Триффан о месте, которое Брекен назвал Гротом Темных Созвучий, где как-то погибли кроты, преследовавшие Мандрейка. Истории о былых временах, еще до чумы,— страшные истории.

— В таком случае давай повернемся лицом к нашим страхам и отыщем этот грот! — храбро предложил Бичен.

❦