На исходе лета

Но она не могла помочь Мэйуиду. Ее единственным спасением здесь был Бичен, вокруг которого словно витало само Безмолвие, дававшее ей жизненное пространство. Оторваться от него и подойти к Мэйуиду было свыше ее сил.

— Помоги ему, — повторил Бичен.

Мэйуид был сейчас заблудившимся кротом, потерявшимся в своих воспоминаниях о детстве. Он снова заблудился в Слопсайде в Бакленде, где его когда-то спасли: с тех пор вся жизнь его была одной долгой попыткой выбраться из этой темноты.

— Сликит, он заблудился, потом его нашли, а теперь он снова заблудился. Я не могу его спасти, я не могу спасти ни одного крота — они должны спастись сами, познав через меня Камень. Для этого я и явился — показать, как мы можем помочь друг другу. Вы с Мэйуидом — единое целое, так что найди в себе мужество, отойди от меня и приблизься к нему. Призови всю свою любовь, всю свою силу и иди к нему — туда, где давным-давно его бросила мать. Помоги ему. Научи его, как он сам научил многих других. Он слаб. Он умирает. С твоей помощью он сможет выжить и стать еще сильнее, так чтобы однажды ему хватило сил для его последней задачи. Она будет заключаться в том, чтобы проводить Триффана в такую тьму, которую невозможно себе вообразить.

— Его последняя задача? — прошептала Сликит, зная, что, если сейчас отведет взгляд от Мэйуида, у нее не хватит мужества снова посмотреть на него.

— Крот должен отвечать любовью на любовь, поэтому покажи ему сейчас дорогу, Сликит. Я думаю, он пришел сюда, чтобы найти нас. Никто лучше Мэйуида не представляет себе, какие опасности таит это место и какие мучения может принести. Несмотря ни на что, он пришел сюда, и это сейчас убивает его. Он поступил так ради нас с тобой. Его любовь дает тебе силу помочь ему сейчас. Ответь на его любовь, помоги ему.

Затем Бичен сделал шаг в сторону в ужасном гроте, и Сликит ощутила на себе всю силу Звука Устрашения и подумала, что умирает. Однако каким-то образом к ней вернулись самообладание и вера — первому она научилась у Слова, второе ей открыл Камень, — и наконец она нашла в себе силы приблизиться сквозь ледяную бурю темноты к Мэйуиду, крики которого уже начинали слабеть.

— Мой дорогой, мой дорогой... — произнесла она, подойдя к Мэйуиду, и, обхватив его лапами, принялась утешать, а он рыдал, как детеныш, повторяя, что заблудился.

— Да, вот так и помогай ему,— сказал Бичен, и Сликит с любовью прижала к себе Мэйуида, распростертого на полу, шепча ему успокаивающие слова и баюкая, как младенца.

Внезапно Звук Устрашения вокруг них начал замирать, и воцарилась тишина, и тут из глаз Бичена стал изливаться свет любви — свет Безмолвия.

Тогда Крот Камня подошел к обоим кротам и дотронулся до каждого, и они почувствовали, как в сердце им проникло исцеление, и поняли, что они в безопасности, а грот перестал пугать их.

— Следуйте за мной, — сказал Бичен, и они с трудом пошли за ним, и казалось, каждый шаг исторгает из надписей на высившейся над ними стене нежный звук.

Они вошли в Грот Корней и остановились там перед колышущимся занавесом из корней, сквозь который может пройти только верящий крот.

Мэйуид, которого поддерживала Сликит, ничего не говорил и только глядел на корни, тускло освещенные пробивавшимся сверху лунным светом.

Бичена эти корни, по-видимому, мало интересовали, однако Сликит заметила, что, когда его взгляд скользнул по ним, они замерли и затихли и Безмолвие заворожило и сами корни, и грот, в котором они царили.

Бичен произнес со вздохом:

— Пойдемте, мы услышали и увидели вполне достаточно. Этот грот может подождать до того времени, когда Данктон будет вновь обретен. У нас есть другие дела. Пойдемте, мы должны выбраться на поверхность и отправиться в Бэрроу-Вэйл, где за нас волнуются Друзья.

Они поднялись наверх и, прежде чем спуститься по склону, повернули назад, к Камню, залитому лунным светом, и постояли перед ним в ночной темноте.

— Я никогда не забуду вас, и это место, и кротов, которые научили меня столь многому,— вдруг вымолвил Бичен.

Ни Мэйуид, ни Сликит не произнесли ни слова, но оба подошли поближе, поняв, что Бичен уже начинает прощаться с системой, создавшей его. Они почувствовали, что время его ухода приближается.

Мэйуид отошел от Сликит и стоял не отрывая взгляда от Камня. Но он все еще не произнес ни слова.

— О чем ты думаешь, любовь моя? — спросила Сликит. Слезы выступили на глазах у мужественного Мэйуида.

Он не стал произносить в ответ длинные фразы. Или странные слова. Не улыбнулся, не подмигнул, не ухмыльнулся — ничего такого. Однако сейчас Мэйуид был больше самим собой, чем тот смиренный крот, каким его привыкли видеть.

— Что ты чувствуешь? — прошептал Бичен. Казалось, заговорил сам Камень.

— Что чувствую? — удивленно переспросил Мэйуид. — Я не чувствую страха.

— А ты, Сликит?

— Я тоже.

Левой лапой Бичен дотронулся до Мэйуида, правой — до Сликит: