На краю бездны

В углу бронекороба заверещала вызовом рация, но командир[88] – в титановом шлеме, тяжелом бронежилете, с покрытыми засохшей кровью руками и совершенно оглохший – этого не заметил. Обратил внимание только тогда, когда сосед толкнул его в бок и показал на рацию пальцем. Рация была старая, но надежная, пинай ее – ничего не будет. В стальном корпусе.

– Папа-Медведь на приеме! – проорал он, как обычно кричат контуженые, они не слышат сами себя.

– Папа-Медведь, я Небо-четыре, мы прямо над вами! Доложите, почему остановились? У вас проблемы?

Командир с раздражением взглянул на стрекочущий над головой вертолет – даже от звука ровно пыхтящего дизеля болела голова.

– Небо, у нас никаких проблем! За исключением того, что выстрелов осталось то ли четыре, то ли пять, патронов тоже почти не осталось, есть раненые и все оглохли на хрен. Никаких проблем нет! Прошу сообщить, есть ли в окрестностях противник.

– Папа-Медведь, противник бежит, сопротивление сломлено. Ближайшие – на час от вас, там Носорог разберется. Вы на седьмом шоссе, левее от вас Парк шахидов!

Командир посмотрел в сторону – там было проломлено ограждение и виднелись следы гусениц, как будто кто-то выехал из парка на чем-то гусеничном прямо на дорогу. Дальше по дороге, у ограждения стоял мертвый танк с откинутыми люками, он сильно выделялся на фоне брошенных, раздавленных, разграбленных автомобилей.

Парк шахидов…

– Небо, вопрос – а сами шахиды там имеются? Прием…

– Никак нет, Папа-Медведь, шахидов не наблюдаю. За парком шахидов – Площадь парадов, там до пятидесяти единиц бронетехники. Даже больше!

Командиру показалось, что он ослышался.

– Небо, не слышу тебя, повтори.

– Понял, повторяю – левее от тебя, примерно километр, Площадь парадов. Там больше пятидесяти единиц бронетехники, брошенной. Приказываю выдвигаться туда и проверить обстановку, а мы что-нибудь решим с боеприпасами и помощью для вас. Было бы неплохо, если бы вы расчистили там посадочную площадку, прием.

– Небо, понял тебя, выдвигаемся!

Парк шахидов, мать твою…

Командир оставил в покое рацию…

– Мишка!

– А?! – так же громко раздалось в наушнике.

У каждого на этой гаубице была система связи hands-free, раньше приходилось общаться через стандартное ТПУ[89], притом что проводок был непрочным и иногда рвался. Или фишка выскакивала из гнезда. Связь каждого с каждым и опыт позволяли штурмовым саперам работать, как настоящей сыгранной футбольной команде, защищаясь и нанося мгновенные ответные удары[90].

– Ты жив там еще?

– Жив… только салюты в голове до сих пор бабахают!

Оно и понятно – всю ночь под броней, ревет дизель и бухает шестидюймовка. Командир как-то раз ради интереса проехался на учениях под броней, пострелял из гаубицы, понюхал пороховых газов – и решил, что ну его на хрен. Лучше уж в коробе, на свежем воздухе, под пулями.

– Сейчас отдохнем. Давай налево! Пролом видишь?

По броне защелкали пули, с колонны ответили два или три пулемета. Сейчас эти… после того, как сплошной фронт обороны рассыпался, будут действовать мелкими группами… не одну неделю вылавливать придется…

Но все равно – мы победили.

– Сейчас…

Открылся люк, в люке появился чумазый закопченный мехвод. Глянул туда, куда указывал рукой командир, и нырнул под броню обратно.

– Вижу…

– Давай туда, говорят, в километре – танки брошенные. Надо посмотреть…

Дизель под ногами забормотал на более высокой ноте, обдал клубами солярного дыма, неуклюжая бронемашина поползла вперед. Один из стрелков, что стоял у кормового пулемета, сделал условный знак рукой идущей за ними БМП – «Следовать за мной». Там дальше повторят по цепочке, рацией для этого пользоваться совсем не обязательно…

…Уральская техника, громыхая гусеницами и плюясь дымом, быстро донесла их до площади, кем-то тут уже был сделан пролом, и они просто протиснулись в него, чуть расширив. Следом ползли боевые машины пехоты…

Пресвятой Господь…

– Медведь, стоп.

Гаубица встала, отъехав от пролома, следом из пролома пошли боевые машины пехоты, они без команд разъезжались по площади, обеспечивая периметр. Стволы пулеметов и пушек развернулись в разные стороны, готовые встретить опасность.

Командир снова взялся за рацию.

– Папа-Медведь всем Медведям, доложить об опасности.

Привычно зазвучали доклады – опасности никто не наблюдал. Только крысы, но крысы не могли навредить стальным коробкам на гусеницах и вооруженным до зубов людям.

Площадь парадов превратилась в площадь крыс. Испуганные ревом моторов и грохотом траков по брусчатке, они бежали в Парк шахидов, во все стороны – в некоторых местах это напоминало шевелящийся серый ковер…

Крысы появляются там, где есть еда. Аллах свидетель, еды здесь было больше, чем предостаточно.