На краю бездны

Пока я после совещания сидел в мрачных думах в офисе АТОГ, принесли кипу документов. Контракт, из которого я узнал, что дядя Сэм согласен заплатить мне за работу двадцать одну тысячу четыреста долларов в год[41] и застраховать меня на триста тысяч долларов САСШ от рисков гибели или утраты здоровья на работе. Право носить оружие мне не полагалось, зато накладывалась обязанность хранить молчание в течение тридцати лет обо всем, что мне станет известно на службе дяде Сэму. Отдельно – напоминание о том, что выплачиваемые мне суммы по контракту не освобождаются от налогов, а за уклонение от их уплаты полагается уголовная ответственность. В САСШ налоги – это святое, по сравнению с Российской Империей здесь они просто огромны, а сама налоговая система – ужасающе громоздкая и со множеством лазеек. Здесь нет деления на гильдии, и это плохо – есть миллионеры, которые платят налогов меньше, чем рабочие. Отдельно пакет… медицинская страховка… памятка, еще одна…

Кажется, все. Бюрократия неистребима.

Отодвинув от себя гору подписанных бумаг, я стал ждать остальных…

– Нам нужно с чего-то начать, – сказал один из офицеров (агентов, офицерами называю по привычке, в Российской Империи подобными делами занимаются военизированные организации, где все – офицеры того или иного чина) по имени Мантино. Толковый человек, кажется, из полицейских. С тех пор как я и сам четыре года отработал полицейским констеблем в антитеррористической группе, я научился различать полицейских, а также понимать, чего они хотят, подозревают ли тебя. Полицейские смотрят не так, как все обычные люди – они постоянно настороже, постоянно поглядывают по сторонам, фильтруя получаемую информацию. Если подойти к полицейскому и обратиться к нему с чем-то, то он пару секунд будет пялиться на тебя очень пристально – сверяет с картотекой опасных типов, которая в голове у каждого копа, а потом взгляд скучнеет – полицейский убедился, что опасности ты не представляешь, и теперь старается отделаться от тебя побыстрее. А вот если взгляд остается заинтересованным, тогда берегись. Мантино и в самом деле был копом, причем опытным копом – таких опознаешь по глазам.

– Предлагаю начать с обычной полицейской работы! – громко сказал я, опережая остальных. Все члены группы уставились на меня – только Марианна знает, что я когда-то и сам выполнял именно такую работу.

– Что вы имеете в виду, сэр? – подчеркнуто вежливо спросил второй коп, по имени Джек МакДугал. Этот более вежливый и умеет носить костюм, правда, подбирать его не умеет, купил самый дешевый по каталогу посылторга. Значит – ФБР.

– Я имею в виду то, что мы не можем бежать неизвестно куда, нужно с чего-то начать. Что-то должно было произойти, что-то такое, что не имеет объяснения и на что мы не обратили внимания. Это что-то должно быть связано с Россией или с исламским миром. Или – и с тем, и с другим. Возможно – это выбросили в мусорную корзину или положили в архив, потому что не знали, куда деть еще. В любом случае – пока не поступило никакой новой информации, это все, что мы сможем сделать. Конечно, есть еще работа с агентурой, надо прочесать порты и аэропорты, но этим пусть займутся полиция Нью-Йорка и ФБР. Мы же должны поднять архивы… скажем, за полгода и вытрясти из них все, что покажется нам интересным или подозрительным. А потом понять – имеет ли это отношение к нам и нашему делу. Можно и больше, чем за полгода, но тогда нам потребуется дополнительный персонал.

– Мерзкая идея… – сказала Марианна.

И вот тут я заметил, как задумался Мантино. О чем?!

– Надо попытаться тряхнуть СРС, эти подонки явно что-то припрятали в загашнике… – сказал МакДугал.

– Латиф… – задумчиво проговорил Мантино под нос.

– Что, сэр? – поймал его я.

– Латиф… Рахья Латиф…

– Да брось… – сказал МакДугал, – это-то тут при чем? Обычный нелегальный мигрант.

– С фальшивками? Да и такого качества? К тому же он имеет отношение и к России, и к исламу?

– А Михельсон? Кто-то же его нанял?

– Господа, о чем мы говорим? – вмешался Збораван, до этого он благоразумно сидел молча, несмотря на то что был руководителем группы.

– Дело Рахьи Латифа, сэр. Мы ведь так и не смогли в нем разобраться, оно открыто.

– Но какое отношение это имеет к возможному теракту?

– Это возможный кандидат в смертники. И защищать его наняли Михельсона. Кто?

– При чем тут смертники?

– А кто еще может взорвать бомбу?

– Господа, о чем мы говорим? – На сей раз спросила Марианна, ее это тоже заинтересовало.

– Дело Рахьи Латифа, – вместо подчиненных ответил сам Збораван. – Парень прилетел рейсом из Бейрута с персидским паспортом, произошло это в прошлом месяце, э…

– Девятнадцатого, сэр, – подсказал Мантино, было заметно, что дело это его задевало.