На краю тени

Я протянула Кире правое запястье. Ее глаза сверкнули. Она поднесла запястье к лицу и провела языком по узору голубых вен.

Я закрыла глаза и мысленно попросила Фиону защитить меня с того света.

Боль последовала незамедлительно, словно к руке приложили раскаленную кочергу. Звук хрустнувшей кожи вызвал во мне отвращение, но я не осмелилась открыть глаза. Кира держала меня так крепко, что я не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Моя жизнь висела на тонкой серебряной ниточке.

Как только она насытилась, на меня снизошло спокойствие. Почти умиротворение. Я была бы счастлива умереть прямо сейчас.

А потом она отпустила меня.

Я упала навзничь, прямо в грязь, больно ударившись спиной. Странно, что я ощущаю боль… Взглянув на запястье, я увидела, как два круглых отверстия от ее зубов медленно затягиваются. Даже шрамов не осталось, будто ничего и не было.

— Вставай, — велел Слейд, наклоняясь и хватая меня за локоть. Я позволила ему поднять себя. Его рука опустилась на мою спину.

Глаза Киры были закрыты, рот изогнулся в улыбке. Моя жизненная сила подсветила ее кожу.

— Ммм, вкусно, — произнесла она, прежде чем открыть глаза и посмотреть на меня. — Ладно, теперь ты можешь подойти. — Она указала на шкатулки.

Не позволяя себе задумываться о жертве, которую мне пришлось принести, я двинулась к алтарю. Ноги утопали в ковре их мха. Шкатулки ярко засияли. Я протянула руку, чтобы коснуться одной из них. Без всякого усилия с моей стороны замочек сдвинулся, и шкатулка открылась. Я наклонилась и увидела обычный листок бумаги.

Пустой.

— Но здесь ничего нет… — Я беспомощно оглянулась на Слейда.

Но стоило мне повернуться к шкатулке, как над ней появилось голографическое изображение. По листку побежали золотые строчки, словно невидимый дух писал список покупок.

— Вот это да… — прошептала я.

Сперва надписи выглядели, как чудаковатый шрифт Wingdings

— сплошные значки и пиктограммы. Но чем дольше я всматривалась, тем понятнее становился текст.

Я начала читать вслух:

— В годы, когда времени не было и в помине, два мира существовали в согласии. Мир смертных, и мир Существ. Одна сила, одна раса, живущая вместе…

На этом текст прерывался.

Я перешла к следующей шкатулке и протянула руку.

И снова голограмма.

— На заре Железных времен раса поделилась надвое. Смертные стали бояться своих предков и низвергли их сначала под землю, а потом в невидимый Иной мир.

Продолжение было в третьей шкатулке.

— Постепенно смертные утратили связь с Иным миром, как физически, так и духовно. А Существа, живущие там, разделились на два племени: Светлых и Темных. Светлые наслаждались солнцем, а Темные — ночью; единственный свет, который они признавали, был свет луны.

И наконец последняя шкатулка.

— Лишенные способности видеть невидимое, смертные стали жить в еще большем страхе. И лишь немногие из них знают, что иной, мистический мир отделен от них лишь тонкой завесой.

Закончив читать, я задумалась.

— Выходит, мы все были объединены когда-то… Светлые, Темные, люди… Мы все произошли от одной расы. Но почему об этом забыли? Почему об этом нет ни слова ни в одной из книг?

— Возможно, просто книг не осталось. Насколько я знаю, в мире людей из года в год растет неуважение к истории. Историю переписывают, историю толкуют так, как надо тому или иному режиму. А кое-что просто забывают. Современный мир и будущее для вас, людей, куда важнее прошлого, — сказала Кира.

— Да, но я так ничего и не узнала о Четырех дарах, — сказала я, глядя как голограммы гаснут.

Кира и Слейд обменялись взглядами.

— Ты не сказал ей? — Обнажив клыки, Королева зашипела на оборотня.

Слейд отступил назад, на его бледном лице отразился ужас.

— В противном случае она бы не пришла. Она должна была увидеть все своими глазами. Я имею виду последствия… последствия нашествия фомор. И я до сих пор верю, что она сможет найти Дары.

— Не понимаю, что происходит? — спросила я.

— Здесь должна быть еще одна шкатулка, — сказал Слейд.

Я присмотрелась и обнаружила в центре алтаря небольшой квадратный отпечаток.

— Пятую шкатулку похитили, — словно просчитав мои мысли, пояснила Кира.

Она взглянула на жука, ползущего по низкому грязному потолку, потянулась и оторвала ему голову.

— Похитили? Но как это произошло? — спросила я.