На краю заката

— Это вы так ангину лечите, да, доктор? — громко поинтересовался Дерек и хотел было добавить, что боится даже спрашивать про геморрой. Брюнет оттолкнул девицу, и та привычно бросилась к дверям. Доктор Эттер застегнул старые серые брюки и, невозмутимо обернувшись к Дереку и Кьяре, произнес:

— Быстро же вы.

Дерек отдал ему легкий поклон: дескать, стараемся. Инквизиция всегда на посту, даже когда в отставке.

— Вы зачем девушку запугивали? — поинтересовался Дерек. Эттер выглядел крайне беззащитным и миролюбивым, как и любой другой толстяк в очках, но Дерек едва заметно повел рукой, переводя один из кинжалов в боевое положение. От доктора веяло отчетливым запахом опасности.

Облик добродушного увальня был лишь маской, за которой скрывалось чудовище.

— Я не запугивал, — ответил Эттер. Голос у него был приятный, тихий и мягкий. — Я просто давал понять, что если она будет крутить время, то умрет.

Кьяра охнула и тотчас же спросила:

— Зачем? Что я тебе сделала?

Ее звонкий голос дрожал от возмущения, словно девушка с трудом сдерживалась, чтоб не расцарапать доктору физиономию.

— Ничего, — с прежней спокойной миролюбивостью ответил Эттер. — Но ты и правда умрешь, если снова начнешь крутить время. Контролеры тебя разорвут.

— А смысл этого интригующего деяния? — поинтересовался Дерек.

Движение руки доктора было легким и небрежным — Дерек узнал его, так включают артефакты направленного действия, и как-то отстраненно подумал, что сегодня просто прекрасный день для того, чтоб умереть.

Самым досадным было то, что ему и закрыться-то было нечем.

Дерек ощутил воздействие артефакта как удар в грудь — резкий, помрачающий сознание. Он упал на колени, проехался ладонями по затоптанному ковру и, ткнувшись лбом в пол, вдруг увидел туфельки Кьяры и свои собственные ботинки. На одном из них до сих пор была соринка.

— Тошнит? — спросил странно знакомый голос. — Это пройдет. Через четверть часа все будет кончено.

«Это ведь я говорю», — растерянно подумал Дерек. Ботинки цвета розового парфе, подобранные специально под костюм, двинулись к нему. Замерли.

Где-то далеко-далеко завыла Кьяра. Тоненько, страшно, как по покойнику. Дерек вдруг понял, что очень плохо видит, что сердце колотится с перебоями, и его действительно тошнит. Титаническим усилием он сумел оторвать голову от ковра и посмотрел вверх.

— Пройдет, поверьте врачу. Кьяра, повторяю: станешь перематывать время — умрешь в муках. Это не шутка. Все, друзья мои, прощайте!

Дереку казалось, что он сходит с ума. Он корчился на ковре — и он же легкой быстрой походкой вышел из комнаты, подхватив с тумбочки саквояж доктора. Этого не могло быть, это было подлинным безумием…

Кьяра упала на ковер рядом с ним и схватила его за руки. Дерек вдруг увидел, что одет в ужасный темно-серый костюм доктора, что его руки — чужие, с некрасивыми толстыми пальцами, что…

— Душа, — прошептал он, вцепившись в запястье Кьяры. — Это обмен душами… Он… он занял мое тело. Он…

Сердце гулко стукнуло и оборвалось. Дерек снова обмяк на ковре, и мир померк.

Спустя три часа они сидели в гостиной квартиры Дерека, и дворецкий подавал кофе — день был вполне спокойным и приятным, если не учитывать того факта, что в зеркале на стене отражалась совершенно отвратительная физиономия.

Поднявшись на ноги в комнате борделя, Дерек сделал над собой просто неимоверное усилие — он смог мобилизоваться, взял себя в руки и, вместо того, чтоб погружаться в шок пополам с брезгливостью, стал работать. В конце концов, работа всегда спасала его даже тогда, когда жизнь теряла всякий смысл.

— Куда мы? — Кьяра схватила его за руку, и на мгновение Дереком вновь овладело знобкое чувство отторжения: это была не его рука, это был не он, над ним надругались, засунув в чужое тело. — Куда мы?

— В банк, — прошептал Дерек. Его покачивало, ступеньки так и норовили убежать из-под ног, и он с каким-то истерическим смешком подумал, что толстякам наверняка не больно падать. — Я должен заблокировать счета.

Разумеется, доктор Эттер захочет воспользоваться средствами бывшего министра Тобби: возможно, все это и затеялось ради денег. Занял чужое тело, обобрал владельца, и никто ничего не докажет. В одном из зеркал отразилась Кьяра, бледная до синевы, и Дереку на какой-то миг стало страшно.

Что, если доктора Эттера собьет какой-нибудь самоходный экипаж? Газеты разместят некрологи, знакомые поплачут, на похоронах обязательно расскажут о том, сколько господин Тобби сделал для двух стран, а Дереку придется и дальше жить в этом отвратительном жирном теле… Господи, ну как можно себя запустить до такого состояния!

Занза хотела было что-то сказать ему, но Дерек выбежал на улицу, и хозяйка борделя так и осталась стоять с комично приоткрытым ртом. Должно быть, не ожидала от своего врача такой прыти.