На круги своя

— Я все правильно понял, — покачал головой собеседник. — Сразу почувствовал, стоило вам войти. Плотный клубок тревоги.

— Вы же меня знаете, —потянулась к блинчикам. Надо поесть, даже если есть совсем не хочется. — Глупая плаксивая и впечатлительная девчонка. Стоит ли обращать внимание, тревожиться?

— Не наговаривайте на себя, — Эллан подал вазочку с вареньем. — Я знаю другую женщину. Переволновались, случается. Массаж сделать?

Тарелка с блинчиками замерла в воздухе.

Какой еще массаж?

— Не всегда нужно пить травы, Дария, вы как целитель знаете, — подтвердил худшие опасения Эллан и, выждав эффектную паузу, нарочито серьезно заверил: — Это совершенно не больно и абсолютно прилично.

Странно, последнее меня совершенно не волновало. Судя по развитию… ммм… смелости учителя, самое время перейти к более решительным действиям. В конце концов, Эллан мне симпатичен, и пусть я не собиралась делить с ним постель, интересовалась лишь теоретически, не отказала бы. Хотя бы из любопытства и лечебных целей. При болезни нервов близость с мужчиной полезна. Разумеется, при условии, что Эллан не перешел грань и не испортил бы наши отношения.

Только вот думала я совсем о другом, когда вздрогнула при слове «массаж». Не о близости, а подчинении. Именно его я опасалась в свете новых фактов. Эллан, безусловно, сдержанный и вежливый, по-своему чуткий, не как боевые маги, но он все равно темный. Надавив на определенные точки, можно вызвать болевой синдром, изменить кровоток жийагж и кучу других вещей. Подобные знания, к счастью, доступны избранным, но, может, Чувствующие как раз из них? После вчерашнего поведения и намеков на истинную силу лорд Марон виделся в ином свете. Может, ничего плохого он бы не совершил, всего лишь провел очередной опыт, только вот страшно проверять.

— Дария?

Голубые глаза силились заглянуть в мои, проникнуть в глубины души. Тяжелый взгляд обжигал. Разумеется, Эллан считал эмоции, и они ему не понравились. Он изменил позу, напрягся, готовый в любой момент подняться. Рука легла на стул — для отталкивания. Как тут не запаниковать? Иначе зачем он так смотрит — как Геральт. Тот, чужой Геральт, чьи планы я разрушила.

— Вы? Меня? Боитесь? — Лорд произнес вопрос именно так, паузой отделяя каждое слово.

В голосе сквозило изумление, словно я совершила некую невообразимую вещь. Глаза широко распахнулись. В них не осталось раздражения, властности, только безграничное недоумение.

— Действительно боитесь? — не веря, переспросил Эллан.

Смущенно кивнула: учителю лгать не хотелось и в свою очередь поинтересовалась:

— А вы что подумали, когда злились?

— Я? Злился? — Градус удивления взлетел до небес. — Когда?

— Только что.

Эллан застонал и, запрокинув голову, провел ладонями по лицу.

— Почему вы боитесь? Злиться я могу только на себя: за неосторожность. Вы спутали чувства.

— Но я видела, — настаивала на своем.

— Замкнутость и злоба — разные вещи. Я ощущал отторжение и пытался понять… Так почему?

— Потому что вы темный и заседаете в Совете, делаете странные вещи. Потому что Геральт тоже начинал с… — закашлявшись, не договорила.

Страхи выплыли наружу. Оказывается, я боялась поверить! Не в темном дело — в недавней боли.

Эллан ждал. Хорошо, пусть.

Набрала в грудь больше воздуха и произнесла сокровенное:

— Потому что меня предали.

Вот так улыбались, массировали пальчики, шептали нежные слова, обещали вместе и навсегда — а потом сосуд, подстилка, пошла прочь! Светлая для темного мага — забава, игрушка. Нет, лучше иллюзия и образ прежнего лорда Марона. Если и он расчетливая сволочь, в Веосе не останется человека, которому я бы могла верить. Конец в таком случае закономерен: жизнь медленно, угасая, капля за каплей утекает из тела.

Эллан понимающе кивнул и поджал губы. Пальцы сжали серебряную ложечку и положили обратно на блюдце.

— Понимаю, — глухо ответил он, избегая смотреть в глаза. Губы шевельнулись, активируя некое заклинание. Как оказалось — тишины: лорд не желал делиться со слугами постыдными откровениями. — Положим, — Эллан оперся руками о стол, — я тоже хорошо знаком с предательством, однако это не мешало поверить вам.

Теперь я ничего не понимаю. Совсем не понимаю. Разве наши случаи соизмеримы?

— Смотря, в какой плоскости сравнивать. Суть поступка та же. Не вы ли сами столь рьяно выпытывали у меня подробности в гостиной? — Губы лорда передернула кривая усмешка. — С чисто женским умением оставаться невинной желали крови.

— Да, но… Речь не о любви. Понимаю, не стоило, только… Простите, — уж как есть, — но откуда мне знать ваши мысли? Вдруг очередной гипноз, блок?