На крыльях

Когда-то фотографии, на которых они с Антоном были запечатлены вместе, мне отправляла Алина. Но теперь настала моя очередь.

Их отношения начались теплой весной и закончились безрадостной осенью, сломавшись и не выдержав напора эмоций.

Наши же отношения были крепкими даже холодной зимой. И их ничего не должно было сломать.

В последний раз глянув на темную улицу, я ушла в Нинкину комнату.

Мне вновь снился Антон – мы целовались, лежа в белоснежном мягком снегу, и не чувствуя холода обнаженной кожей.

А тьма лишь смеялась нам в спины.

* * *

После разговора с Катей Антон закурил – не нужно было это делать, но отчего-то его накрыло. Все и сразу: усталость, тоска, непонимание. И постоянный, терпкий страх – а вдруг Катя его не простила?

Вдруг не смогла это сделать?

До сих пор.

Постель не была доказательством. Скорее еще одним приятным способом совместного времяпровождения, в процессе которого Антон с головой отдавался той, кого любил.

А тут еще мать, Кезон, Алина.

Опять ее принесло. При Кате.

Еще несколько лет назад он и не думал, что Лескова станет ему чужой.

Антон потушил сигарету и громко закрыл окно, напротив которого курил, уйдя в соседнюю пустую комнату, подальше от всех. Люди его бесили. В особенности – Арин. Какого… он опять притащил свою сестренку?

Дверь без стука распахнулась и в темную комнату, в которую попадал лишь желтый свет фонарей за окном, беззвучной тенью скользнула Алина. Она приблизилась к Антону и хотела было коснуться его спины, а, может быть, прижаться к ней – как когда-то, но он резко развернулся.

– Ты опять приехала, – не спрашивал, а констатировал Антон. Голос его был спокойным. А глаза – холодны.

– Опять, – спокойно подтвердила Алина. – Как ты?

Антон едва не дернул плечом. Но сдержался. Этот вопрос – и таким тоном – задают друзьям, которых давно не видели и по которым скучали.

Они – не друзья. Они давно друг другу никто.

– Что ты хочешь? – прямо спросил Антон.

Алина смотрела в его лицо жадным долгим взглядом. Улыбнулась – ее накрашенные губы казались во мраке темными.

– Тебя, – сказала она наконец.

«Ты ведь знаешь».

– Пока, – сказал равнодушным голосом Антон, будто и не слыша ее слов, и вышел из комнаты. Алина попыталась схватить его за руку – по ее венам точно яд разлили, но он легко высвободил свою ладонь из ее цепких пальцев и ушел, забыв на подоконнике пачку сигарет. Одну из них вытащила Алина – тонкая рука ее подрагивала.

Арин застал ее сидящей на подоконнике и держащей в руке телефон. Лицо ее было отстраненно-холодным.

– Довольна? – только и спросил он.

– Не тебе меня судить, братик, – отозвалась Алина раздраженно.

Арин посмотрел на нее, вздохнул, но все-таки сказал:

– Может, пора перестать?

– Перестать хотеть быть счастливой? Нет. К тому же у меня еще есть козыри в рукаве, – совершенно не весело рассмеялась девушка. – Ты же знаешь, что такие, как я, – не сдаются. И отлично умеют ждать.

Она коснулась кончиками пальцев его длинных распущенных волос.

– Ты ведь хочешь, чтобы твоя сестра была счастливой? Я хочу тебе счастья. А ты мне?

Арин проигнорировал ее слова.

– Не сдаешься. Хочешь счастья. Умеешь ждать, – лишь повторил он, глядя не на сестру, а в окно, на вереницу огней. – Поэтому скрашиваешь ожидание счастья с Кириллом, Лина?

Линой он называл ее в детстве. Когда-то очень давно. Раньше ей это нравилось, потом стало раздражать. А сейчас вызывало улыбку. Однако в эту минуту Алина не улыбалась – казалось, только разозлилась на брата. То ли не хотела, чтобы он знал об этом, то ли не любила, когда он лез в ее дела.

– Какая тебе разница? – дернув плечом, резко сказала девушка. – Я ведь молчу про всех тех дешевых девок, с которыми скрашиваешь свое ожидание счастья ты, братик. Все любуешься своей драмой? Давно пора понять: у каждого есть своя драма.

Они замолчали.

– Не счастья, – вдруг сказал Арин и медленно перевел немигающий взгляд на сестру. – Прошлое. Ты хочешь вернуть прошлое.

– Я хочу вернуть любовь, – упрямо сказала Алина.

– Страсть, – возразил ей брат.

– Замолчи.

Девушка вдруг ударила его по предплечью – с силой, со злостью, но он даже не шелохнулся, будто принимая удар на себя – вместо Кея.

Деревья за окнами зашумели, одно из них хлестнуло веткой по стеклу.

– Чем я хуже? – невпопад глухо спросила Алина.

– Ничем, – сказал Арин.

А она вдруг, поддавшись порыву, обняла брата.

Арин не смог спросить, когда она уедет. Лишь обнял в ответ. Как в детстве.

Алина пробыла в коттедже несколько дней и все это время Кей почти жил на студии, фактически не появляясь дома. Арину он ничего не сказал, предупредил лишь:

– Следи за ней.

Апрель

Пришла весна и принесла с собой не только солнце и тепло, но и спокойствие. Я работала, училась, все так же ходила на курсы и ждала два грандиозных события – свадьбу Ниночки, ту, настоящую, на которой настоял Виктор Андреевич и, конечно же, приезда Антона.