На крыльях

– О, – обрадовался Кезон, узрев вместо девушки высокого сероглазого и крайне недовольного парня. – Ты – Катин бойфренд? А я хотел поздравить Катю перед тем, как начнется концерт в Мюнхене. Потом буду сильно занят и не успею.

Кезон сидел на красном мягком диване, а его ноутбук стоял на журнальном столике. В руках он держал пакетик с чипсами. Лицо у него было веселое. В карих глазах сияла… насмешка?

– Передам поздравления, – сухо отозвался Антон.

– Спасибо, брат, – казалось бы, искренне обрадовался Кезон. – Слушай, у нас завтра намечается свободный день, отложили интервью, а от Мюнхена до Праги меньше двухсот миль… Или сколько там километров? Около трехсот. В общем, немного. Несколько часов в дороге.

– И что ты хочешь сказать? – мрачно глянул на экран ноутбука Антон.

Лицо Кирилла осветилось добродушной улыбкой.

– Я могу к вам приехать, – сказал он весело. – Повидаться.

– Напомни-ка мне, кто ты? – вкрадчиво спросил Антон.

– В смысле? – не понял Кезон, отправляя в рот горсть чипсов.

– Бог? – уточнил Антон, закипая, но держа себя в руках.

Темноволосый музыкант рассмеялся и едва даже не подавился от веселья.

– Что ты имеешь в виду? – сквозь веселый смех спросил он.

– Сейчас нашему уединению может помешать только божественное провидение, – сказал Тропинин со змеиной улыбкой на губах. – Хочешь с ней увидеться? Вэлком, мешать не буду. Приезжай и общайся. А сейчас – она только моя. Это наше время.

– А не боишься? – вдруг на мгновение перестав улыбаться, спросил Кезон. И Антон вдруг понял – ему не весело. Это лишь маска. Резная, искусная, почти естественная. А в масках Тропинин знал толк.

– Чего? – спросил он.

– Кого – так будет вернее, – перефразировал Кезон. Маска вновь была на нем.

– Я не боюсь никого, кроме самого себя, – лениво отвечал Тропинин. – И тебе советую того же.

– Бояться тебя? Мальчик мой, ты все еще не забыл обиды, – с легкой укоризной сказал Кирилл. – Нельзя жить с обидами в сердце, – патетически воскликнул он и, наклонившись к камере – так, что видно было лишь его лицо, сказал: – А то может и сгнить.

Антон молчал.

– Ты с ней сча… – Хотел было спросить, Кезон, но Тропинин не дал ему сделать этого. Прервал и сказал спокойно:

– Передам своей девушке твои поздравления. Мне пора.

И сбросил вызов, оставив Кезона наедине со своими словами и мыслями.

Антон вновь упал на кровать, чувствуя легкий голод.

Шум воды в ванной комнате прекратился. Спустя несколько минут в гостиную вышла Катя в халате и влажными волосами. От нее пахло свежестью и почему-то яблоками.

– Ты с кем-то разговаривал? – спросила она, вытирая длинные темные волосы.

– Тебе настойчиво звонил твой приятель, – отозвался спокойно Антон. – Пришлось ответить на звонок в скайпе.

Девушка тотчас напряглась, почувствовав что-то неладное.

– Все в порядке? – спросила она с подозрением.

– Если не все, то многое, – отвечал Антон. – Сходим в кафе. Я хочу есть.

Девушка лишь растерянно кивнула и села за компьютер.

Больше Кезон не писал и не звонил Кате. А через день Антон узнал через Интернет, что «Красные Лорды» находятся не в Мюнхене, а в Риме, который от Праги отделяли почти тысяча километров.

* * *

Новый год мы тоже встретили в Праге, встречали его на главной городской площади – Староместской, под бой Пражских курантов, установленных на башне ратуши. Народу было очень много, и казалось, всюду воцарилась праздничная атмосфера, хоть снега было совсем мало, зато рождественской атрибутики – много. Посреди площади сверкала огромная ель. Ночную тьму то и дело разрывали огни петард и фейерверков, и всюду слышались веселые голоса и праздничная музыка. Последние удары часов Орлой провожали громогласно, отсчитывая их на английском языке в обратном порядке: шесть, пять четыре, три, два, один… А потом аплодировали, вновь кричали, танцевали – на площади была установлена импровизированная сцена с музыкантами. Мы, однако, долго на площади не оставались – пошли гулять по улицам, а затем, замерзнув, направились в гостиницу.

Семью и Нинку я поздравила заранее, зная, что у них Новый год наступит раньше. Нинка при этом была ужасно зла – ее заставили отмечать праздник вместе с Келлой, и они поехали в какой-то там пансионат, дабы тетушка уверовала, что их брак все еще имеет место быть.

Антон позвонил только отцу – мать и брата проигнорировал.

– Может быть, позвонишь матери? – спросила я зачем-то.

– Зачем? – только и спросил он. Тропинин сидел на диване, вытянув ноги и скрестив их. В руках у него был планшет, откуда он зашел на свою официальную страницу в социальной сети – там его ждали тысячи сообщений. В прямом смысле этого слова. Обычно он в сети сидел с фейковой странички, чтобы иметь нормальную возможность общаться с друзьями и со мной. Однако сейчас ему нужно было от имени «На краю» поздравить в группе поклонников – на этом настоял Андрей.

– Она же все-таки твоя мать, – напомнила я, хотя Адольская вызывала во мне не самые теплые воспоминания. – Может быть, стоит?..

– Не стоит. Ты своей тоже не звонила, – резонно заметил Тропинин, с недовольным лицом просматривая страницу.