На крыльях муссонов

Вали не забыл также рассказать, какой дорогой отправятся португальцы со свитой и какие церемонии ожидают их в пути и при дворе у раджи. Однако близился вечер, и по желанию Васко да Гамы встреча была отложена до следующего утра.

Ранним утром 28 мая Васко да Гама с тринадцатью сопровождающими направился к саморину. Все португальцы надели свои самые лучшие, роскошные наряды.

Свиту сопровождали трубачи и знаменосцы со знаменами и штандартами. На кораблях был произведен пушечный салют в честь адмирала.

Васко да Гама действовал весьма осторожно – он велел установить на лодках бомбарды. Брату Паулу он поручил командование всеми кораблями, Коэлью адмирал приказал дожидаться его с вооруженными людьми в лодках у берега. Если же Васко да Гама в результате какого-либо столкновения или инцидента не сможет вернуться на судно, флотилия должна была незамедлительно возвращаться в Португалию, чтобы доставить королю сведения об успехе экспедиции и открытом морском пути. Брат не должен был и думать о спасении Васко – он лишь потеряет корабли, и все его усилия останутся тщетными.

Адмирал заявил: «Никто не может сказать, что произойдет с нами в следующее мгновенье. Но мы должны быть готовы ко всему. Не подчиняйся ни одному приказу, какой тебе передадут от моего имени. Если я не вернусь, не хлопочи обо мне, а тут же спеши со всеми кораблями домой. Пусть наш король воспользуется, как сумеет и сможет, всем тем, что мы открыли!»

На это Паулу да Гама ответил; «Если тебе предательской рукой будет причинен вред, я не оставлю от этого города камня на камне, поскольку это будет под силу нашим пушкам».

На берегу, на площади, устланной зелеными ветвями, португальцев встретили вооруженные воины наири и приветствовал большой оркестр. Музыканты били в барабаны, дули в длинные трубы анафилы и в небольшие дудки, играли на цимбалах. Гама и вали, командир эскорта, обменялись приветствиями.

Затем Гаму усадили в роскошный паланкин, покрытый зеленым балдахином, украшенным серебряными полумесяцами. Паланкин, подвешенный на бамбуковой жерди, несли шестеро слуг – трое за передний конец и трое за задний конец, а еще шестеро бежали рядом, чтобы то и дело сменять товарищей. Чтобы не сбиться с ритма и держать шаг, носильщики пели монотонную песню.

По пути эскорт остановился в Капокате. Здесь португальцев ждал обед – рис с маслом и очень вкусной вареной рыбой. Затем все пересели в лодки и по реке, струившейся параллельно морскому берегу, направились вниз, к Каликуте.

По обоим берегам лежали на песке вытащенные на сушу большие индийские и арабские морские торговые суда. Бесчисленные лодки сопровождали гостей, на берегах также толпились люди.

Проплыв около лиги, все снова вышли на берег, и эскорт, сопровождаемый большой толпой любопытных, шествовал по дороге, ведущей в город.

Впереди шли барабанщики, гремя барабанами, процессию окружали конники, отгоняя чересчур назойливых зевак, явившихся поглазеть на роскошный выход и невиданных чужестранцев. Женщины поднимали детей на руки и бежали следом за шествием.

На самой окраине Каликуты португальцев привели в храм. Жрецы в белых одеяниях, торжественно ступая, свершали свои обряды в маленьком святилище, куда чужестранцы не допускались и где, по словам хрониста, стояла статуя божьей матери. В всяком случае, так показалось португальцам, да и индийцы, указывая на статую, восклицали: «Мария, Мария!» Возможно, что какая-то скульптура в полумраке святилища могла напоминать фигуру богоматери. Но возможно также, что это была мать Кришны – индийского божества или же богиня оспы «Мать Мари», которой очень боялись индийцы.

Португальцы так мало знали об религии индусов, что действительно могли принять их храмы за христианские церкви. Васко да Рама и его спутники в этом храме преклонили колени перед «идолами» и молились.

Неизвестный автор «Рутейру», который участвовал в церемонии и все видел собственными глазами, так пишет о посещении храма?