На лезвии Судьбы

Моровой зомби медленно тлел и рассыпался прахом, который тут же подхватывал и уносил ветерок. Из его глаз лился холодный белый свет. Через минуту все было закончено. Я посмотрела вниз на оставшихся зомби, и меня пробила такая злость! Выхватив меч, я в один прыжок оказалось внизу. И начался танец смерти! Я кружилась волчком, разрубая полуразложившиеся, податливые тела на мелкие кусочки. Они не успевали даже сделать шага назад, как уже оказывались обезглавленными и начинали слепо шарить руками перед собой. Ярость затопила все мое существо. Удар, разворот, свист клинка, стук падающих частей.

Затем я сгребла эту падаль в кучу, достала огниво и подожгла. Останки дотлели как раз на рассвете. Я поднялась с нетронутого могильного холмика и побрела в сторону деревни. Получив от сонного старосты свою награду, я медленно потащилась в сторону города. Идти мне придется долго, но ничего, хоть проветрюсь, а то как-то жарко стало.

Глава 19

Самый часто вытаскиваемый на экзамене билет – не тот

В свою комнату я ввалилась в полубессознательном состоянии. Пришлось пешком тащиться по лестнице. Сумка, казалось, весила целую тонну, а меч беспрестанно мешался. Пот лил в три ручья. Да что же это такое?! Вроде сейчас хоть и поздняя, но весна еще, а жара уже, как летом.

Мираэль дома не было. Наверное, еще с утра пораньше, убежала в библиотеку освежить память перед экзаменом. Я скинула вещи бесформенной горой в углу и направилась в ванную. Холодный душ сейчас мне был необходим, как воздух. Подойдя к зеркалу, я ужаснулась. Плечо выглядело просто ужасно – четыре глубоких неровных пореза, края которых уже начинали гноиться, горели огнем. После обеда загляну в лазарет, если подручные средства не помогут.

Я с блаженным стоном влезла в ванну и повернула кран. Как же в деревне я жила без таких милых изобретений, как водопровод и канализация?!

Постояв под потоком холодной воды, я слегка остыла и почувствовала себя уже намного лучше. Времени прохлаждаться больше не было, поэтому я бегом побежала в комнату, отрыла в шкафу более или менее приличное платье (в смысле, с юбкой ниже колена) цвета морской волны и перевязала, как смогла плечо бинтами, предварительно заложив обеззараживающую мазь. На мое счастье, платье скрыло бинты полностью. Так хотя бы не придется объясняться по поводу боевых ранений.

С обувью выбор был небольшой: сапоги зимние, сапоги летние. В свое время я отвалила сапожнику кругленькую сумму за эти две пары. Сшиты они были по спецзаказу – остроносые, из мягкой замши, на невысокой шпильке, но безумно удобные и непромокаемые. Каблук был стальной, с серебряной сердцевиной, и на носах были серебряные пластины. Неприятный сюрприз для нежити при ударе пяткой в нос.

Я подошла к груде вещей в углу. Сумку разберу после экзамена, сейчас некогда. Зря только с собой таскала, зажигательной смеси все равно больше нет, а жгучие травки не пригодились. Рубашку придется выкинуть, куртку, наверное, тоже. Вряд ли получится залатать многочисленные дыры, оставшиеся после сегодняшней веселой ночи. Штаны можно будет просто постирать, им досталось меньше всего.

Рассортировав вещи на выкинуть-чинить-стирать, я подошла к окну и протяжно свистнула. Магические силы еще не восстановились, поэтому даже простое заклинание планирования мне пока было недоступно. Через пару минут в окно всунулась заспанная морда коня.

– Ну и чего тебе в такую рань? – зевнул Кира.

– Вниз спусти, пожалуйста.

– А самой слабо?

– Не могу, сил не осталось.

– А что мне за это будет?

– Я тебя в живых оставлю! Кира, имей совесть! Я всю ночь по кладбищу зомбей гоняла. Один даже моровой попался. Это тебе не сухарики грызть. Резерв на нуле, а я на экзамен опаздываю.

– Ладно уж, садись, – сжалился конь. – Все равно уже разбудила.

Я быстро перебралась коню на спину, и мы помчались. От встречного ветра мокрые волосы высохли, встали дыбом и распушились. Долетели мы в считаные минуты. Пригладив мелкие локоны, я спрыгнула со спины Киры и понеслась в учебный корпус.

На экзамен я успела. Перед дверью стояло двое моих одногруппников с полностью отсутствующим видом.

– Фух, успела, – радостно возвестила я. – А вы чего такие кислые? На входе уксус разливают?

– Вот и еще одна жертва преподавательского беспредела подоспела, – подняла на меня глаза Галана, синеглазая шатенка.

– В смысле? Какого беспредела?

– Признавайся, твоя работа? – подмигнул мне Павелас, единственный парень в нашей группе, почесывая недлинную черную бородку. Плохой признак! Когда Павел чешет бороду, значит дело – труба.

– Что случилось-то?

– Поначалу он ставил тройки, – пояснила Галана, – а после первого часа пошли одни пары. Списывать не дает, чай не пьет, сидит мрачнее тучи, разве что молниями не кидается.

– Сильно разозлился, – пробурчала я себе под нос. – Жаль, я думала, он мной ограничится.

В этот момент дверь распахнулась, явив нашему взору очередную мрачную физиономию.

– Следующий! – раздался грозный окрик Арса.

– Вы не против? – поинтересовалась я, показывая на дверь.