На линии огня

– Нет, – улыбнулся Исаков. – Штурман перестраховывается по неопытности. Амур на данном отрезке не так капризен, как в верховьях. Пока можно, будем держать скорость. На малом ходу когда ж мы до вашей Соколовки доберемся? Я сам, как вы понимаете, не лихач… Слыхал, кок сигнал подает? Пока обстоятельства позволяют, пошли в кают-компанию. Стол, думаю, накрыт…

После ужина они сгоняли пару партий в шахматы. Исаков оказался довольно сильным противником. Перворазрядник Бардин выиграл у него с трудом. Потом, накинув бушлаты, оба опять поднялись на мостик. Над Амуром уже стояла ночь. Недавно народившийся месяц протянул по реке узкую серебристую дорожку, едва мерцавшую во мраке. Тьма на берегах сгустилась настолько, что границы суши даже не угадывались. Чернеющая за кормой вода походила на отработанное машинное масло.

Исаков молчал. Михаил – тоже. Он думал о своем. Вспомнилась во всех деталях встреча с Леденцом. Конечно, Бардин безмерно счастлив, что друг оказался жив. Но к радости примешивалось недоумение. Почему Костя только и делал, что жаловался на несчастную долю инвалида, но ни словом не обмолвился, где и как добывает средства для явно обеспеченной жизни?.. И почему Костя не дал другу свой адрес? Сам-то он узнал: Бардин – начальник Соколовского отряда. При желании он всегда сможет его найти. Но ведь нужна и обратная связь? Вдруг откроется неожиданная перспектива с выгодной работой. Правда, показалось: особой заинтересованности старый друг не обнаружил…

– Командир! – крикнул снизу штурман. – Слева по носу цель!

Исаков мгновенно скатился по трапу, предоставив гостю возможность осторожно последовать за ним. Склонившись над локатором, капитан третьего ранга увидел цель, неподвижно замершую на середине реки, и другую, уходившую к китайскому берегу.

– А, черт! – выругался он. – Эту уже не догнать!

– Помогите понять, в чем дело, командир, – попросил Бардин. Всю жизнь он прослужил на сухопутье, с моряками столкнулся в самое последнее время. Вмерзшие в лед на его участке корабли зиму простояли у пирса и только теперь начали выходить на границу.

– Ситуация рядовая, проще пареной репы, – серьезно ответил Исаков. – Это, – он ткнул в движущуюся на экране локатора точку, – наверняка китайская джонка. Теперь она в своих водах, куда нам вторгаться нельзя. Другая цель, могу сказать безошибочно, – наше судно. Зачем они встречались с джонкой, надеюсь скоро узнать… Десять градусов левее по компасу! – скомандовал рулевому. – Так держать!

– Думаете, они встречались? – начал было Бардин.

– О чем тут думать? – перебил Исаков. – Идет обыкновенная мена по принципу: ты мне – я тебе. И все шито-крыто. Речники приловчились сплавлять китаёзам бензин, дизельное топливо, масла, цветной металл. А те им – радиоаппаратуру, серебряные изделия, разное шмотье. Обе стороны довольны, а государству – шиш. Мена ведь беспошлинная…

В это время точка на экране локатора сдвинулась и пошла вниз по течению, потихоньку прибавляя скорость.

– Ага, услышали, – засмеялся Исаков. – Шум двигателей «Стремительного» разносится далеко. Чует кошка, чье мясо съела… Дать три белые ракеты! – распорядился он и специально для Бардина пояснил: – Это сигнал немедленно застопорить машины.

– А если не остановятся?

– Пусть попробуют.

– Будете стрелять?

– Не имею права. Но есть разные способы, Михаил Иванович. Да и скорость у нас какая: ни один корабль на Амуре с нами не станет состязаться.

Небо над рекой, заливая ее мерцающим светом, прочертили огненные дуги. Стало светло, и Бардин увидел прямо по носу небольшое судно с приземистыми палубными надстройками.

– Та-ак, речной толкач, – констатировал Исаков. – Этому что ночью тут делать? – И зычно скомандовал: – Корабль к задержанию! Осмотровой группе к высадке! Главного боцмана ко мне.

– Цель остановилась, – доложил вахтенный.

– Что-то слишком быстро нас послушались, – недовольно проворчал Исаков и повернулся к моряку, появившемуся из темного проема.

– Старший мичман Забутняк прибыл, командир! – отчеканил он и поправил висевший на шее автомат.

– Догадался, зачем звал? – спросил Исаков.

– Так точно, товарищ капитан третьего ранга! – отчеканил мичман, и губы его расползлись в широкой улыбке, обнаружив крупные зубы. На скуластом лице с мясистым носом виднелись заботливо ухоженные пшеничные усики.

– Вот что, Иван Николаевич, – сказал Исаков, – ты этот толкач сверху донизу переверни, но найди контрабанду. Она должна быть, потому как китайцы от них только что ушли!

– Не извольте беспокоиться, товарищ капитан третьего ранга, – заверил боцман. – Найдем. Разрешите действовать?

– Только ты там того… не очень, – предупредил Исаков.

– Обижаете, командир! – в голосе мичмана прозвучала ирония: сами, мол, с усами.

– Я тебя не первый день знаю, Забутняк. Действовать по всем правилам… Кормовую шлюпку – к спуску! – скомандовал Исаков в переговорное устройство и увлек Бардина на палубу.

В шлюпке, которая отвалила от борта «Стремительного», сидело четверо одетых в оранжевые жилеты матросов, вооруженных автоматами. На корме за рулем монументально восседал боцман.