На линии

— «…Все предположения его основаны менее на пользах казны и усердии его к службе, сколько скрыты в них собственные виды самого г. Струкова, — бесстрастно читал адъютант. — Предложения его представляют, во-первых, чтобы под предлогом столь обширного дела уклониться от должности, коею и без того он во все время бытности здесь не занимался никогда; во-вторых, поставив себя от местного начальства независимым, иметь время заниматься собственными делами и вычетами, по заведениям столь же мечтательным, сколь и настоящее предложение о перевозке соли; в-третьих, главная мысль, чтоб, приняв исполнение представленного плана на свое имя, вступить после в связь с капиталистами. Затем нельзя ожидать другого действия, по неимению ни людей, ни капитала у него, как под руководством капиталистов и на их же коште.

Впрочем, предоставляю времени, последствия коего сами собою покажут истину моего заключения. В свое время увидеть можно будет также и то, с какою удобностию совершатся перевозки соли на Самару и в особенности заселение предполагаемого пути и какие тогда издержки со стороны правительства как по сему заселению, так и для исправления и приведения в лучшее состояние вновь полагаемого тракта. Умалчиваю я уже о том, что последует с жителями линейными…»

— Довольно, подполковник, оставьте мне это.

Радужных мыслей у военного губернатора не прибавилось.

Из письма П. К. Эссена министру иностранных дел К. В. Нессельроде

«Милостивый государь

граф Карл Васильевич!

О случающихся на здешней линии происшествиях уведомляя каждый раз г. начальника Главного штаба Е. И. В., долгом поставляю по важнейшим из оных препроводить при сем с последнего отношения копию к Вашему Сиятельству. Из нее изволите усмотреть, что на Новоилецкой линии и оттуда вверх по реке Уралу киргизцы не перестают производить наглости.

Усугубления старания линейной стражи не допускать их до перелазов через линию и всякая осторожность против сего остаются тщетны… Когда же успеют они сделать добычу, то спасаются на лучших лошадях своих прямо. в отдаленные свои улусы, куда линейные войска пуститься за ними не смеют без предварительного разрешения, будучи ограничены в преследовании хищников только на один день пути. Между тем сии последние, оставаясь без наказания, делаются и более дерзкими против линии. Чтобы предпринять поиск за сими нарушителями спокойствия, мне надлежит в том войти с представлением к Высшему правительству. Пока получу от оного разрешение, ордынские хищники перекочуют в другие неизвестные места. Я испрашиваю, дабы мне разрешено было во всякое время посылать в степь военные отряды…»

Скоро по требованию Военного губернатора Эссена есаул Степан Аржанухин представил ведомости со сведениями о поселившихся на линии. Хозяйством по-прежнему занимались лишь казаки, переселившиеся из 4-го кантона в форпостах.