На ничейной реке

— А ничего! Я ведь заранее это планировал. Не знал, что там выйдет из этого, но к Профессору ходил, лапшу ему на уши вешал. Предлагал ему заняться поиском «водного пути» в Колхоз. Дескать, у меня версия, что возможно есть более короткий путь, чем тот, по которому Кирсан плавает. Конечно, профессор меня за придурка посчитал — начал умничать и поучать. Димочка там тоже поддакивал ему. И пока они там умничали, карту города, что у них на стене висит, я неплохо изучил. Там всё, как Данил говорил — есть железная дорога, которая на Дон ведет.

У Павлика в который раз за день голова пошла кругом от таких известий, а товарищ, между тем, продолжал свой рассказ:

— И вот, как до города добрался, то пошел вдоль моста, потом обошел там этот Мамаев курган с запада и снова на железную дорогу вышел. Она там сильно изгибается, большой крюк делает, но я по ней решил уйти. Это самое надежное — по железной дороге идти — с пути не собьёшься!

— Ну и что? — затаив дух, спросил Павлик.

— Да ничего! Я туда забрался без особой цели. Просто осмотреться, но, на всякий случай, взял с собой бутылку с водой и жратвы немного. Там ведь до Дона всего день пути! Много запасов и не надо.

В общем, вышел я на железную дорогу и по ней двинул. Я до города, через болота, и до железной дороги так козырно прошёл, что решил — назад возвращаться не буду. Двину на северо-запад. Говорят, что от Волги всего день пути и уже будет граница, за которой цивилизация!

Павлик слушал товарища, отрыв рот и обратившись весь во внимание.

— Но не тут-то было, — продолжил свой рассказ тот. — Прошел всего километра три — там рельсы по широкому оврагу идут, по небольшой насыпи. По краям оврага гаражи какие-то, за ними, далеко, дома высокие, а в овраге, по обеим сторонам от насыпи — камыши.

Вот иду я, по сторонам посматриваю, впереди мост большой над рельсами, и вдруг слышу — собаки лают. Посмотрел вперед, а там целая стая, и прямо рядом с железной дорогой. Штук десять, а то и больше! Много мелких, но есть и крупные. Ну, я не стал думать, а сразу назад подался. У меня ведь оружия не было. Я там, по дороге подобрал, конечно, железяку. Но это так… А тут целая стая. Там и топором не отобьешься. Загрызут меня одного только так. Вот я назад и двинул. Прошел немного и вижу — люди! Да, Пашок, люди! Какие-то двое, выбежали из камышей, перебежали железную дорогу, по склону поднялись и пропали.

Всё бы ничего, но видел бы ты их, Пашок! С черной кожей, голые и все размазаны белой краской. Ты видел на картинках негров-папуасов? Ну, которые далеко где-то в морях, на островах, живут?

Павлик кивнул.

— Вот! — многозначительно сказал Гриша. — Вот такие и были, разрисованные белой краской, как дикари. И башка в белой краске и тело! Я глазам не поверил, хотя видел их совсем близко, метрах в двадцати.

— А они тебя?

— Если бы они меня заметили, то я бы тут с тобой не сидел, — поежился и криво усмехнулся Гриша. — Там на рельсах вагоны стояли грузовые и я вдоль них шел. Они выбежали, а я вдоль него, в тени шел, вот они и не заметили меня, мимо пробежали. Повезло мне. Я потом заметил, у них там тропа целая через железную дорогу в этом месте проходила.

Он замолчал, задумавшись, словно что-то вспоминая.

— Так что дальше-то? — спросил Павлик.

— А ничего! Дальше я побежал. Я там так чесал, что… Как на крыльях летел! Назад к мосту, вдоль него на берег, в болото и к протоке. Нашел лодку свою и назад погрёб. Уже смутно помню, как добрался. К ужину успел и вместе со всеми в столовой сидел, жрал.

Павлик припомнил тот день. Гриша тогда задумчиво жевал, ничего не говоря, а он, Павлик, и понятия не имел, чем в тот день занимался и что пережил его сосед-товарищ.

— Так, а почему ты мне-то ничего не рассказал? — с обидой в голосе сказал парень. — Разве я тебя выдал бы?

Гриша поморщился и опять потрепал товарища по плечу:

— Да ты не обижайся, Пашок. Не хотел я тебя впутывать. К тому же, этот облом мой. Собаки и эти папуасы. Ведь это бред какой-то. Если бы мне кто это рассказал такое, то я бы ни в жизнь не поверил. А тут я сам видел! И не ясно, что делать, куда мне дальше — ни вперед, ни назад!

Я бы мог тебе предложить со мной на запад идти, но нас двоих мало. Надо, чтобы человека три-четыре было. Только бы зря тебя взбудоражил…

Он встал с кровати Павлика и вернулся на свою койку, растянувшись на ней, привычно закинув ноги на стальную грядушку.

— Видишь, какие дела, Пашок! Не ясно, что делать. Ведь знаешь, какое у нас тут «мудрое» начальство. Попробуй, что скажи — заклюют! Вон, Профессор этот. Сидят с Димочкой и непонятно чем занимаются, когда рядом, в часе ходьбы, дикари какие-то бегают. И кто знает…

В этот момент Павлик вспомнил о подслушанном разговоре.

— Подожди Гриш! — поспешно перебил он товарища. — Я ведь тебе забыл… Ну, то есть не забыл, а хотел рассказать, но там Данил пришел и всё это… Я ведь в мэрии сегодня был. И там вот что было со мной.

Павлик обстоятельно, зная внимание Гриши к деталям, рассказал о подслушанном под окнами разговоре, не утаивая, как он там оказался.