На острие ножа

– Возможно, вы не хотели убить всех, – продолжила Хантер, – но у вас точно была причина избавиться от Сета Хуссейна и Мэри Лоусон. Вы их ненавидели и хотели отомстить. Вы привели процесс в движение, и ваши связи с преступным миром сделали все остальное.

Чарли насмешливо фыркнула:

– Мамины «связи с преступным миром»? Вы вообще себя слышите? Это те же самые люди, которые пытались меня убить, а потом ворвались в нашу квартиру!

Хантер хотела говорить только с Фэйми.

– Мисс Мэдден…

– Подождите, – перебила Чарли, теперь уже крича. – Так вы про этих людей? Да или нет?

– Возможно. – Хантер звучала не очень уверенно.

– Нет, это не так. Это невозможно. И вы это знаете.

– Вы журналист, – сказала Хантер Фэйми, – вы хотели подготовить репортаж.

– Если бы я опубликовала эту историю, на меня бы подали в суд за клевету. Полагаю, эту чушь обо мне вам рассказал Милн? – Хантер смутилась, и Фэйми кивнула: – Так и думала. И я заметила, что вы не ответили на вопрос Чарли. Что вы думаете об этой «теории»?

Пауза, затем Эспи отошла от двери, посмотрев на часы.

– Она тоже думает, что это полный бред. – Певучий подъем и спад бирмингемского акцента.

– Именно, – сказала Фэйми. – А значит, мы здесь, потому что?..

Она перевела взгляд с Хантера на Эспи.

После небольшой паузы Хантер все же ответила:

– Потому что у нас есть приказ. Фэйми Мэдден, я арестовываю вас за убийство Мэри Лоусон, Сета Хуссейна, Гарри Томаса, Сары Томпсон, Брайана Холла, Сатнама Стэнли и Аниты Кросс.

Чарли вскочила и закричала. Фэйми начала смеяться.

73

07:54

Талбот остановился у дома двадцать шесть по Боксер-стрит. Он выключил сирену, оставив работающими проблесковые огни. В двадцати метрах впереди белый фургон курьерской службы остановился посреди дороги, мигая аварийкой. Из кабины выпрыгнула женщина в форме. Около тридцати, смуглая, волосы убраны в высокую прическу, солнечные очки. Она подошла к полицейской машине. Робертс и Талбот едва вышли, а она уже говорила:

– Я три года уже этим занимаюсь. И знаю, что делаю, я же здесь постоянно. В январе прошлого года нашла мертвую женщину. Она лежала на кухне. Я бросала письмо в щель почтового ящика в двери и почувствовала странный запах. – Она затянулась вейпом, выпустив огромные облака ароматного дыма. – Я с таким запахом раньше не сталкивалась. Гниющее мясо и дешевые духи – вот что это было. И после никогда больше этого запаха не чувствовала. До этого момента. – Она указала на двадцать шестой дом: – Вот из-под этой двери. Никаких сомнений. Вот почему я вам позвонила и почему курю эту гадость. – Новое облако пара. – Не сильно помогает, если честно.

Роберт бросил взгляд на входную дверь.

– Вы почувствовали это, просовывая почту?

Она кивнула, помахав вейпом в сторону входной двери дома двадцать шесть:

– И ты почувствуешь. При такой жаре много времени не нужно.

Робертс и Талбот переглянулись и снова повернулись к дому. Терраса, эркеры сверху и снизу. Точно так же, как и все остальные на этой улице. Краткосрочные арендаторы и ленивые, незаинтересованные домовладельцы. Дома покосились и потрескались под тяжестью длительного запустения. Двадцать шестой был еще не самым худшим – по крайней мере входная дверь была цела и не исписана граффити, – но палисадник был неухоженным, некоторые сорняки достигали метра в высоту. Все шторы на первом этаже задернуты, все окна закрыты, на втором этаже приоткрыто маленькое окошко в ванной.

Робертс подошел к двери, позвонил в звонок, потом постучал дверным молотком и в конце концов наклонился к почтовому ящику, открыл стальную заслонку и заглянул внутрь. В коридоре пусто, больше ничего он разглядеть не мог. Но курьер была права: вонь сразу била в нос. Робертс отпрянул.

– Господи, это плохо.

Талбот наклонился к двери, зажал рот ладонью и тут же отошел.

– Я могу идти? Надо подписать какие-то показания? – крикнула им женщина от фургона.

– У нас есть ваши данные, – откликнулся Робертс. – Спасибо.

Полицейские отошли от двери. Робертс сообщил по рации, что они на месте происшествия и собираются войти в дом.

– У тебя есть лом? – спросил он.

Талбот покачал головой.

Робертс проверил каждое окно нижнего этажа – все заперты изнутри, надел перчатки, отстегнул дубинку и разбил ею стекло эркера.

74

– Где Милн?

– В двадцати минутах отсюда.

– Он послал вас первой?

– Мы были ближе всех к месту.

– Но вы же понимаете, что обвинять меня – это полный бред?

– Это были не мои слова.

– Ну да, вашего напарника.

Фэйми и Чарли все еще сидели на кровати, Хантер – на стуле, а Эспи стояла позади нее. По лицу Чарли текли слезы, которые она вытирала низом футболки.

– Так почему меня арестовывает не Милн? – спросила Фэйми. – Я удивлена, что он позволяет женщинам делать самую эффектную часть работы.

– Он думал, что вы сбежите, – призналась Эспи.

– Вам лучше молиться, чтобы сегодня ничего не случилось, потому что, бьюсь об заклад, каждое информационное агентство, каждая газета, каждый веб-сайт, каждый новостной канал в мире узнает все подробности о вашей некомпетентности. Что вас предупреждали, а вы ничего не сделали.