На память о русском Китае

Если первой найденной на сегодняшний день публикациями Митропольского оказались два стихотворения в журнале «Женское дело» (№ 15 от 1 августа 1912 года), то следующими были те его стихи, которые напечатал в декабре 1912 и январе 1913 в журнале «Летучая мышь» его главный редактор, — а был им старший брат поэта, прозаик И. И. Митропольский. Именно таково было подлинное начало литературной деятельности Арсения Митропольского, — до псевдонима «Арсений Несмелов» оставалось еще семь с половиной лет жизни, перенасыщенной не столько поэзией, сколько войной на австрийском фронте, борьбой в рядах Белой Армии — тем самым, чего хватило ему на всю оставшуюся жизнь, сюжетами, вырастившего из плодовитого, но второстепенного московского версификатора — крупнейшего поэта Белой Идеи.

Грянула война; 30 июля 1914 года была объявлена всеобщая мобилизация, и 20 августа мобилизован был и прапорщик (с 16 марта 1916 года подпоручик) Митропольский[10]; неделей позже прямо с Брестского вокзала в Москве, в составе одиннадцатого гренадерского Фанагорийского полка он попал на австрийский фронт, в окопы. Первый фронтовой период для Митропольского был недолог, всего полтора месяца: 11 октября 1914 года, под Новой Александрией близ Люблина он был ранен и увезен в Москву: там и встретил новый 1915 год, когда загремело над страной эхо того, что для Руси во все времена было страшней любой Германской войны: «сухой закон». Его поначалу всерьез его никто не воспринимал, — как, похоже, и саму войну.

После ранения Митропольский лечился в Москве, в госпитале. 28 апреля 1915 года был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени «за отличия в делах против неприятеля». В том же 1915 году (видимо, в самом начале), была издана его первая тоненькая книжка: «Арсений Митропольский. Военные странички». Книжка вышла в Москве массовым по тем временам тиражом 3000 экземпляров, в ней были собраны военные очерки и пять стихотворений на фронтовые темы: все пять, надо отметить, еще ранее, между 20 октября и 22 декабря 1914 года уже появились в московской периодике. Так что первую свою книгу Митропольский, видимо, создал не столько в окопах, сколько на койке в госпитале.

Нечего и говорить, что книжка никем замечена не была, — как и все его десятки поэтических публикаций тех лет. Автору пришлось вернуться на фронт, но хотя бы не просто в окопы: 23 ноября 1916 года он получил должность начальника охраны (полицейской роты) штаба двадцать пятого корпуса. Военная жизнь, даже обер-офицерская, — хотя чин у Митропольского был небольшой, но все же не «унтерский», — притом на фронте, годами не двигавшемся ни на запад ни на восток, для разнообразия украшенная лишь обстрелами и редкими попытками наступлений с обеих сторон, располагала не к стихам и не к прозе, а в лучшем случае к преферансу. Однако фронтовых впечатлений будущему большому поэту и прозаику хватило на всю оставшуюся жизнь, и небольшим своим офицерским чином он всегда гордился, никогда не забывая напомнить, что он — кадровый поручик, гренадер, ветеран окопной войны. Митропольский не сделал оговорки в автобиографии, которую отдал Е. А. Сентяниной в 1940 году. Он писал: «Два раза уезжал из Москвы, и оба раза воевать. Уехав в 1918 году в Омск, назад не вернулся». В переводе на понятный язык, Несмелов говорит о том, как дважды уезжал

на запад, на австро-германский фронт — и как в третий раз уехал уже навсегда, на восток

.

Забегая вперед, надо сказать, что до самого марта 1917 года, до дней Февральского переворота, Митропольский опубликовал свыше ста стихотворений (из них лишь до начала Первой мировой войны — как минимум шестьдесят), — в двухтомном его издании (Владивосток, 2006) представлены только шесть. Если бы он собрал их в книгу… Ругали бы, наверное, но не было бы легенды о том, что поэт Несмелов взял да и возник из ничего весной 1920 году на берегу Тихого Океана. Многие поэты остались в литературе наследием и качественно, и количественно куда меньшим. А для будущего Арсения Несмелова это были только подступы к истинному искусству. Притом «футуристического» (за что пенял Несмелову Г. Струве) в этой сотне стихотворений в творчестве Митропольского до тех пор, пока поэт не оказался на Дальнем Востоке, не было ничего: это был крепкий, чисто московский поэт второго ряда.