На пепелищах наших домов

Территория, выбранная для дневки, казалась совсем безжизненной. Что было достаточно странно на фоне в общем-то невысокого уровня радиации. Если уж в Челнах, которые и химией, и вирусами обработали, бурлило уродливое подобие жизни, то местное затишье казалось чем-то совсем неестественным. И подозрительным.

– Уж слишком тихо, – проговорил Полковник, покинувший «УАЗ», в котором ехал. – Лейтенант, уверен, что стоит здесь остановиться?

– Да, – кивнул тот. – Еще полчаса, и совсем светло будет. Ничего лучше найти не успеем, а так здание снаружи осмотрели – оно в неплохом состоянии. Решетки на окнах есть, проржавели, конечно, но все еще крепкие. Стекла целые; крыша, правда, протекла, но на первом этаже должно быть сухо.

– Ну да. Ладно, давайте так – вы идете внутрь, все хорошенько проверяете. Если все нормально, то устраиваем гражданских, разбираем караулы и прочее. Мы снаружи пока подежурим.

– Есть, – без особого рвения ответил лейтенант и пожал плечами.

Полного соблюдения субординации от него давно уже никто не требовал, тем более что военная служба их слишком затянулась. Но ничего другого и придумать было нельзя, Полковник прав, гражданских следовало разместить как можно скорее.

А еще лучше – накормить и обогреть. То, что сейчас творилось у беженцев в головах, можно сравнить только с хаосом первых дней после Катастрофы. Еще бы – заставили сорваться с места, где они прожили более-менее спокойно почти два десятка лет, и теперь везут в неизвестность. А вокруг больше не уютные коридоры бетонного убежища, но открытый воздух. И что еще хуже – впереди непонятные перспективы.

Короче, нужно было как можно скорее дать им передышку, иначе и до бунта недалеко.

– За мной, – приказал лейтенант и двинулся к металлической двери, за которой и скрывался вход в школу.

Вся группа, включая Азата, немедленно отправилась следом. Поднявшись на крыльцо, командир приказал приготовиться к возможному огневому контакту, сам взялся одной рукой за дверную ручку и потянул ее на себя.

Дверь с оглушительным лязгом распахнулась и Баранов нырнул в темный проем, на ходу включая подствольный фонарик. Остальные члены группы двинулись следом, отчего в холле мгновенно стало тесно.

У башкира подствольного фонаря не было, ему пришлось довольствоваться обычным светодиодным, закрепленным на лямке рюкзака. Как самый неопытный боец, он шел в центре. Еще в первый их совместный с группой выход Азату вдолбили, что главная его обязанность – вовремя заметить опасность и обратить на нее внимание старших по званию.

Но здесь все было спокойно. Темно, конечно, и пыльно. В большом мутном зеркале, висевшем на стене, мелькали отблески фонариков, но в целом ничего подозрительного не наблюдалось.

– Даже крысиных дорожек нет, – восхищенно пробормотал Шмель, мазнув лучом фонаря по полу, сколоченному из крепко сбитых между собой досок, которые после этого покрыли слоем оранжевой краски. – В Челнах, куда не зайди – везде их следы в пыли да дерьмо валяется. Чего ж тут такое-то, что даже эти твари не живут?

– Фон нормальный, – заметил Ершов, бросив взгляд на экранчик прибора. – Нет, не идеальный, чуть-чуть высоковат, но не намного выше, чем у нас в переходе был.

– Это нормально, – кивнул лейтенант. – Окна и решетки все целы, дверь давно не открывалась, подкопов тоже не видно. И вокруг здания следов нет. Похоже, здесь действительно пусто. Вот что, давайте-ка осмотримся по-быстрому да на выход. Жаль, что не осветить все толком… Хотя, как солнце поднимется, должно светлее стать.

Холл разделялся на два коридора, уходивших в противоположные стороны. В центре же была лестница, ведущая на второй этаж, а рядом с ней – маленький закуток гардероба, ограниченный решетками от пола и до самого потолка. Большая часть вешалок все еще держалась, и Азат решил, что это хорошо: значит, потолок не пропитан просачивающейся через крышу водой и риск, что он свалится на головы беженцам, минимален.

И тут же стоял стол вахтера, настолько древний с виду, что башкир удивился, как же этот продукт взаимодействия отходов деревообработки и гения советских инженеров до сих пор не развалился. Стула вот на положенном месте не имелось, что само по себе еще ни о чем не говорило.

– Проверим? – предложил Азат, указав на стол. – Там ключи должны быть.

– Давай, – ответил командир. – Мы прикрываем.

Было не по себе выходить из освещенного фонариками круга, но выбора не было. Усилием воли подавив проснувшийся в глубине души мандраж, Азат двинулся к посту вахтера, стараясь ступать как учили, чтобы не производить шума – мягко перекатываясь с пятки на носок.

Это не помогало: доски под ногами нещадно скрипели. Сейчас башкир был уверен, что пол здесь не отличался особым качеством и в то время, когда школа работала. А уже теперь, после двадцати лет без отопления, хорошо, что он вообще не сгнил и не провалился.