На перекрестках судеб

— Да? Может ты и прав. Но весной-то пахнет, правда, сынок? Голова кругом… Ты бы окошко пошире отворил…

— Чтоб ты простыла? Нет уж, дома будешь нюхать. Под балконом автострада — так что самые весенние запахи будут в полном твоем распоряжении.

Нонна Трофимовна за словом в карман не лезла:

— А я в твое окошко буду выглядывать. Со стороны парка. Ух, и надышусь!

До конца отпуска оставалось пять с половиной месяцев. Чуть больше, но Михею хотелось слегка поторопить время.

— Худенький какой! — жаловалась мама, перенеся поглаживания на спину сына. — Ничего. Мы с Леночкой тебя откормим. На страх врагам…

— Каким врагам, мама? Смею напомнить: я обыкновенный доктор экономических наук, временно работающий за границей…

— Ну да, сынок. Ну да. Я имела в виду именно это. Может, не так выразилась: не врагам, конкурентам. Прости уж меня, дуру старую!

— Что за намеки? Мы еще тебя замуж выдадим!

— Значит, дура я молодая? Тоже мне утешение… Ой, давай здесь остановимся! У меня в холодильнике шаром покати…

— Это вряд ли, твоя Леночка бдит.

— Ну, ей по штату положено…

Они остановились здесь и там, и еще где-то. В результате Михей еле доволок до квартиры несколько увесистых пакетов с едой и напитками, набор каких-то абсолютно необыкновенных кастрюль.

— День добрый в вашу хату!

— О, Леночка! Как ты тут без нас? Вон, Бублик как соскучился!

Здоровенный котяра выглянул из переноски и громко мяукнул в сторону соседки.

Вообще-то Михей назвал его Баббл-гамом, поскольку обнаружил подкидыша с залепленной жвачкой мордочкой. Но маменька переиначила заморское прозвище на русский лад, и сын не стал спорить. Так в их квартире стало одним хлебобулочным изделием больше…

Теть Лена облобызала сначала Бублика, потом Нонну Трофимовну, приветливо улыбнулась отпрянувшему на всякий случай Михею и завозилась с ключом.

— Заедает слегка. Но теперь мужчина в доме, вмиг поправит! А я как чувствовала — голубчиков навертела с утречка. И хлебушка свежего купила…

— Да мы тут в супермаркет заскочили. Тоже набрали кой-чего… Сына кормить надо как следует. Не то, что мы с тобой — творог да чаек, чаек да творог…

Михей оставил сумки на кухне и скрылся в ванной. Похоже, дамское кудахтанье ему обеспечено на всем протяжении отдыха.

— Нет, надо в срочном порядке найти попутчицу и махнуть в Крым, — делился он планами с котом, тоже не пребывавшем в восторге от оживленного женского диалога.

— Мяууу? — вопросительно простонал тот.

— Нет, брат, тебе придется остаться. В самолет котов не берут. Да и подружки твои соскучились.

— Мяууу? — собеседник глубокомысленно взглянул на подоконник.

— Давно пора, — Михей распахнул створку и выпустил домашнего любимца на свободу. Бедолага, весь март провел у черта на куличках, самое время наверстывать упущенное.

Да и самому Михею заняться делами не помешает. Непростым оказалось сосватанное Востриковым дело. Совсем непростым.

Отобранная в интернете информация доказала одно: предварительные гипотезы не подтвердились. Предполагаемые и реальные жертвы по базе местного УВД скопом не проходили. Так, по мелочам. В качестве свидетелей. По одному или парами.

— Больше трех не собираться, так, что ли? — прохрипел в трубку поднятый с отсыпного Борисик.

— Типа того… Да и не положено людям такого уровня по обычным базам проходить.

— А если политика? У нас выборы на носу…

— А резон какой? Если бы политика, то отстреляли пару штук, своими разбавили — и готово. А тут — сплошной креатив.

— Маньяк?

— Не хуже меня знаешь, у маньяков с фантазией туго. Один вариант на всю серию. Максимум, два. У них не в ту сторону интерес распространяется.

— Не всегда…

— Да куда уж без исключений… И потом, у маньяков все гораздо кровожаднее. А тут… Вроде как жалеючи, хотя и по живому режет… На месть, я бы сказал, похоже…

— Типа — обидели мышку, нагадили в норку? Вот мышка и отвечает?

— А что тут еще может быть? Сам посуди, конкуренция — узко, политика — широко, раздел территории…

— Ну уж… нормальные ж все люди! В любом случае на мафию не тянут. Скопом. А поодиночке…

— Поодиночке они нас не интересуют. По крайней мере, меня.

— А меня и не по крайней! — хохотнул в трубке Борисик. — Не дай Бог с такими акулами связываться — чур, меня, чур! На это начальство имеется. Да хоть ихнего же взять Светлова. Вот как бы и не из высшего эшелона, но связями любую дырку забьет. Насмерть!

— Это гаист, что ли?

— Гибэ-дэ-дэшник! Или ты не в курсах?

— А у меня ностальгия…

— Короче, проехали. Мне бы поспать чуток. Вечером в наряд захожу. У нас снова чрезвычайка. Зеки в загул оторвались. Бдим… С меня чего надо-то?

— Повод для мести. Где и когда. И главное — кого.

— Мих, давай не сегодня…

— Давай. Я по интернету прогуляюсь. Расширю, так сказать, круг поисков. А ты спи…

— Ценю отношение. Завтра на том же месте, в тот же час. Чао, дорогой!

— Целую…

Михей положил телефон и отправился в ванную, краем уха отмечая продолжение беседы на кухне. Бабы — они и в Африке бабы, только дай повод для обсуждений…

— А может, мне Борисика на юга сагитировать? Баба с возу…

— Ты что-то сказал, сынок?

— Это я сам с собой откровенничаю…