На перекрестках судеб

— Я — пас. Пойду спать. С утра надо вашим «бермудским треугольником» заняться. Желательно на свежую голову. Не то братец мне ее запросто снесет. Настойчивый, где не надо. Ну и к старому шефу хочу за советом обратиться. Как-то мутно пока все…

— Как там, кстати, Востриков?

— Бодрячком. Звездочку на погоны ожидает.

— Это ж которую?

— Третью, пока… Наши поговаривают, что старика в большие начальники метят. Ну, я пошел?

— А я останусь, пожалуй. Люблю, понимаешь, брюнеток. Чуть что — звони.

— Ты тоже…

Город засыпал приятным весенним сном. Окна постепенно гасли, фонари светили ярче. Редкие машины разбрызгивали во все стороны лужи. Редкие прохожие неторопливо прогуливались по пустеющим улицам, наслаждаясь покоем и предчувствием весны. Редкие мысли майора Матвеева старательно обходили стороной запретные темы.

Остро пахло раскрывающимися почками и мокрой землей.

Хорошо! Прямо как в юности! Отчего-то эти запахи вызывали в душе щемящее чувство одиночества. Ежики печеные! Как он мог забыть?! Именно весной он влюбился в первый раз! И таким же вот вечером провожал свою избранницу с какой-то вечеринки. Отчаянно делая вид, что просто им по пути. И ничего более…

— Если бы взял тогда девушку в оборот, все могло бы повернуться совершенно иначе! — диктовали мысли с высоты сорокалетнего опыта. — И ведь не против была. Так и стреляла глазками в мою сторону. Я ж тогда парнем хоть куда числился. И девочка ничего попалась. Эх, проворонил нужный момент. Как же ее звали? Милочка? Людмила, значит… Или Валюшка? Валентина тоже неплохо звучит… Тина… Тина Матвеева… Мила Матвеева… Нет, мне Тина больше нравится…

Он возвращался по знакомым с детства улицам. Вспоминал давних подружек. Мимоходом отмечая произошедшие со временем изменения: вон, у старой школы пристройку отгрохали, бассейн, должно быть… А остановку перенесли ближе к парку… А тут вместо кольца — тупик…

Посматривал на окна, где когда-то жили друзья-приятели, искал взглядом скамейки, на которых назначались свидания, читал написанные мелом слова на стенах…

Как же хорошо дома! Как просто и спокойно. И не нужно никому ничего доказывать, объяснять, придумывать… Ты — сто лет всем известный Михей Матвеев — и все дела! Живи, радуйся, будь самим собой!

— …и как приятно возвращаться под крышу дома своего… — из открытого окна в переулке донеслось полузабытое, но такое родное.

— …под крышу дома своего… — продолжил Михей, неожиданно закружившись на месте.

Первая попавшаяся на пути лужа слегка охладила пыл танцора. И не только она.

— Эй, папаша, поосторожней! Наша скорая по ночам отдыхает! — возвратили его с небес на землю резкий свист и веселое улюлюканье подвыпившей компании.

— Вот так разбиваются мечты… — пробормотал Михей.

И почувствовал себя настоящим стариком. Надо же — папаша. А он нос от соседки воротит. И чего воротить — вполне подходящая невеста.

— И кожу не стоит отрывать. Принцесса тебе, дружок, не светит!

Далась же ему эта тетя Лена, честное слово!

— А дома все равно хорошо! И готовит она гораздо лучше мамы…

Лучшие друзья девушек — это бриллиа-а-анты…

Из популярной песни

Апрель 2009, город Н*

— Воробушек, а у меня на днях именины, — очаровательная блондинка смешно сморщила носик, выдавая легкое недовольство отсутствием должного внимания со стороны кавалера.

— Это которые же по счету в этом году?

— Фи, воробушек, какой ты меркантильный…

Скажет тоже! Эта красотка стоила Роберту целого состояния! И ведь совсем не факт, что из нее выйдет нечто путное. Совсем не факт! Но как присосалась!

Глядишь, и супруга начнет принюхиваться. А излишнее внимание Роберту не с руки. Совсем не с руки. Тут вон фестиваль наклевывается. Хотелось бы стать председателем. И шансы неплохи. Как бы не навредить.

Софочка ему, конечно, нравилась. Умела нравиться в нужное время в нужном месте. Однако роман затягивался. И временно-пространственные границы ее умелостей ширились. Впрочем, потребности им не уступали…

Похоже, Роберт стал жить не по средствам. Девушки хотели слишком многого. Вместо Кавказа — Мальдивы, вместо самоцветов — бриллианты, вместо «жигулей» — «рено». И отказывать становилось труднее. Видимо, стареет.

А не хотелось бы… Впереди еще много интересного. Главреж собирается на пенсию. Прима новая почти нарисовалась. Жаль, пока на интим не соглашается. Но он дожмет. Немного осталось…

Он покосился на девицу. Надоела. Определенно надоела. Пора указать на место…

— Софа, если ты думаешь, что у нас здесь Голливуд, ты глубоко ошибаешься.

— Ты о чем, воробушек? Если о деньгах, то мне неприятно. Я к тебе со всей душой, а взамен сплошные упреки… Котеночек обидится, имей в виду…

Со всей душой! Можно подумать, у тебя она есть! Родин вздохнул и прижал любовницу к груди. До сих пор ему вполне хватало тела…