На перепутье

— Что ты имеешь в виду, называя их «святыми»? — недоверчиво спросила Тара. — Ты же не религиозен. — Они ехали во взятой напрокат машине из аэропорта в Древней Смирне к этому отдаленному месту, о котором она никогда не слышала. О Димитриосе она знала все. Что касается Димитрия, то ей предстояло узнать еще очень много.

Он ехал по краю холма, объезжая стадо овец, запрудивших грунтовую дорогу. Старый пастух, погонявший овец, поднял свой посох и нараспев выговорил приветствие. Или проклятие, кто знает их музыкальный язык? Димитриос помахал в ответ рукой и широко улыбнулся. Тара никогда не видела его таким свободным и легким. Здесь, в Турции, он, казалось, помолодел, стал более энергичным, склонным к приключениям. Как будто любовь изменила его. Хотя, кто знает, может быть, это она сама изменилась.

— О, я не имею в виду «святой» в религиозном смысле, — небрежно объяснил Димитриос, — только в философском. Там я испытываю ощущение полного единства с собой и миром. Ничего общего со сверхъестественным. Наоборот, — добавил он, — все чрезвычайно естественно. Таким местом были для меня Дельфы, всегда, с самого детства. И Акрополь. Еще, разумеется, Союнион. — Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Ты тоже такое место.

Тара позволила своей руке задержаться на его щеке.

— А Голубая мечеть, которую мы видели в Стамбуле?

— Конечно. Но Памуккале — sui generis[11]

, — серьезно продолжал Димитриос. — Здесь нет никаких религиозных связей. Даже в древности место считалось священным из-за своих лечебных вод.

Они свернули на узкую дорогу, ведущую к храму, и Тара огляделась. Сотни саркофагов и мавзолеев покрывали каждую пядь земли.

— Извини, мне придется тебя разочаровать, — сказала она и поморщилась. — Но у меня от этого места мурашки по коже.

Димитриос положил руку на ее запястье.

— Доверься мне, — подмигнул он. — Римляне толпами стремились сюда, на горячие лечебные источники Памуккале, но, несмотря на чудотворные свойства этих вод, многие умирали. Вот они тут и лежат, похороненные вместе со своими драгоценностями, как было тогда принято.

Тара вздохнула: конечно, эти горы могил, накопившиеся в течение нескольких веков, постоянно подвергались разграблениям. Да и время тоже внесло свою лепту.

— Ой! — воскликнула она, увидев представившееся ее глазам. — Какое чудо!

Теперь, когда они оказались полностью в границах древнего города, она поняла, что имел в виду Димитриос. Огромные мощные чисто-белые скалы — застывшие известковые формации — поднимались на сотни футов над землей. С вершины каждой низвергались матовые потоки воды, они стекали по сверкающим поверхностям в огромные чаши, выдолбленные ими же: из переполненных чаш вода падала ниже, и так повторялось беспрерывно. У подножия огромных жемчужных ступеней, связанных вместе бесчисленными скалами, по каждой из которых стекала вода, образовались сталактиты. Все это напоминало космическую картину из научно-фантастического фильма.

Они напились «чудотворной» воды из сложенных ладоней друг друга и походили босиком по небольшим озерцам, заполненным по колено теплой водой. Голые ступни чувственно скользили по гладкому, будто фарфоровому дну каждой чаши. Да, это был священный город, настолько чистый даже сегодня, что долгие века, казалось, только увеличили его чудотворную силу. Тара чувствовала себя очищенной. То, что ее чувства разделял Димитрий, лишь усиливало ощущение глубокой связи с чудом, каким является физический мир.

Димитриос забронировал им номера в скромной гостинице, и в тот же вечер, когда остальные постояльцы ужинали в зале, они завернулись в два огромных полотенца и Димитриос повел ее к горячему ручью, петляющему по двору гостиницы, здание которой по форме напоминало подкову. Неяркие светильники подсвечивали воду снизу, а низко свисающие ветви деревьев обеспечивали уединение по всему периметру бассейна. Тара не верила своим глазам. Димитриос спрятал полотенца за скалу, и они тихонько скользнули в воду.

На фоне темного звездного неба и огромных сине-белых скал было хорошо видно, что дно мелкого бассейна усеяно обломками древнего города: осколки мраморных колонн и стелл лежали на дне, подобно белым священным костям. Большая часть этого пространства была окружена сохранившимися остатками стен византийского замка одиннадцатого века. Осторожно перемещаясь между обломками, Тара и Димитриос доплыли почти до края скалы и заглянули вниз. От зрелища водопада, величественно падающего футов на семьдесят-восемьдесят вниз, захватывало дух.