На перепутье

«Что же, меня это тоже не смущает», — подумала Блэр, выбросив из памяти воспоминание о своей растерянности при посещении галерей. На самом деле эти вещи вызывают во мне скуку. Отсюда и беспокойство. Если бы в жизни было больше настоящих сюрпризов, а не одни эти смятые клочки обоев.

Блэр вспомнила, как она скучала, будучи еще ребенком, боялась немного, как бы что-то не прошло мимо, хотя каждое ее желание немедленно выполнялось. Ей все всегда виделось одинаково скучным. Жизнь казалась предначертанной заранее.

Все, кроме, разумеется, верховой езды. Верховую езду она любила всегда. Потому что лошади не были полностью предсказуемы. Лошадь может быть отлично выезжена, но никогда нельзя быть уверенной, что она идеально прореагирует на твою команду и перепрыгнет через стену или сделает поворот и не поскользнется. Верхом на лошади Блэр испытывала ощущение риска, вызова и контроля — ощущение власти, которое ей не приходилось испытывать в других областях своей жизни.

Позднее, когда она повзрослела, даже секс с самыми странными типами в сравнении с верховой ездой казался скучным. Она покачала головой, улыбаясь самой себе и что-то напевая себе под нос.

Однажды, во время летних каникул в Ньюпорте, она переспала даже с ловцом омаров. Она ныряла за водорослями и решила стащить парочку омаров из горшков, подпрыгивающих на волнах, просто так, забавы ради. Когда рыбак заметил ее и рассерженно направил к ней свой большой катер, она швырнула ему его омаров вместе со своим купальником. Даже сейчас, двадцать пять лет спустя, она, можно сказать, чувствует, как его грубые пальцы сжимают ее соски. Перри обожает слушать ее рассказы об этом рыбаке.

Она встретилась с Перри в то же лето, на приеме, когда в первый раз выводили в свет ее сестру. Он был на два года старше Блэр, учился в школе в Швейцарии и сразу же сообщил ей, что его не интересует ничего, кроме катания на лыжах, даже секс. Блэр это показалось любопытным. Банни Харрингтон Крейн (Блэр некоторые ее друзья называли Банни) еще не доводилось встретить человека, любого возраста, который бы не интересовался сексом, особенно когда дело касалось ее. Ее имя, внешность и деньги всегда гарантировали ей внимание. Она познала секс в четырнадцать лет. Что еще могла она сделать на зло матери, пусть и втайне? По-настоящему доброй и любящей матери, которая полагала, что богатство накладывает определенные обязанности, что даже унаследованное богатство следует заслужить примерной жизнью и высокоморальным поведением. Наркотики и алкоголь казались Блэр формами протеста, годными для среднего класса, тем более что кроме этого ей разрешалось делать все. Поэтому дикие сексуальные выходки стали единственным диссонансом (что самое приятное, родители об этих выходках даже не подозревали) в ее упорядоченном в остальном существовании. Еще задолго до колледжа она попробовала секс (помимо всего прочего) с гомосексуалистом, африканским дипломатом, сыном мусульманского воина, принцем и сыном бывшего президента, не говоря уже о паре женщин постарше ее.

К концу вечеринки Блэр заинтересовала Перри настолько, что он возжелал переспать с ней. В ту ночь ей и в голову не могло прийти, что они поженятся. Он был всего лишь еще одной импровизацией, еще одной непредсказуемостью, с которой ей хотелось справиться. В конечном итоге контролировать Перри оказалось довольно легко. После того как она, к своему удовольствию, выяснила, что заявление Перри насчет незаинтересованности в сексе было всего лишь уловкой, чтобы затащить ее в постель, она взяла их взаимоотношения под свой контроль. Но тогда на нее произвело впечатление то, что у него хватило изобретательности удивить ее.

Блэр взглянула на руки Уильяма на руле лимузина: большие и немного красные. Наверное, как и ловец омаров, Уильям был большим во всех местах. «Наверное, к нему не придется пририсовывать увеличенный член», — подумала она.

Блэр беспокойно поерзала по сиденью и снова потрогала пальцами топазы. Затем улыбнулась и закусила нижнюю губу, как ребенок, готовящийся к новой выходке. Забудь половые органы в искусстве. Забудь двадцать тысяч спичек как предмет искусства. Есть идея получше. Она зажжет реальный огонь в реальном человеке. Блэр взглянула на часы. Похоже, на встречу с Тарой у музея придется немного опоздать.

Она велела Уильяму отвезти ее в Куинз, на Пятьдесят девятую стрит.

— Мне кажется, там есть крытый рынок под мостом, — сказала она и нажала на кнопку, закрывающую шторку, которая отделяет салон от шофера.