На перепутье

Уильям повернул за следующим углом, стараясь сделать это плавно, чтобы не качнуть пассажирку, и направился на восток. Сначала в Бруклин, а теперь в Куинс? Под двумя разными мостами? Какой странный маршрут. Что же, скоро станет ясно, куда ее везти. Он сунул в прорезь диск с концертом Моцарта и отрегулировал звук. Чистый звук флейты плыл сквозь основную тему, исполняемую арфой, песня флейты поднималась и падала, как бы кружась вокруг мелодии. Не слишком громко, но и не слишком тихо. Миссис Готард давала на этот счет четкие указания. Он подъехал к въезду на нижний уровень моста.

Блэр почувствовала подъем, вызов. Ее голос четко прозвучал по интеркому:

— На другой стороне поверни направо и вниз, под мост. — Она выглянула в окно, ее внутренний ритм звучал в унисон с колесами машины, крутящимися по железной решетке.

Когда они проехали Квинс и повернули в аллею, находящуюся в стороне от основного потока машин, она заговорила снова:

— Ладно, Уильям. Теперь выключи двигатель и, пожалуйста, иди сюда. Ты мне кое для чего нужен.

Уильям не разглядел никакого крытого рынка, но послушно выключил двигатель, вышел из машины и открыл заднюю дверцу.

Его рука сжала ручку.

Он медленно вернулся к передней дверце, вытащил диск с концертом Моцарта и заменил его диском из коллекции мистера Готарда. Через стереосистему разнеслись громкие, странные, рваные звуки. Затем он вернулся к задней дверце.

Уильям почувствовал, как ослабело его тело, но тут же налилось новой силой.

Блэр Готард сидела в углу, положив одну ногу в красном сапоге на бар. Кроме сапог на ней ничего не было. Разве что воротник из топазов, отбрасывающих лучи на обнаженную грудь, и распахнутое белое меховое манто с капюшоном, доходящим до горящих лихорадочным блеском глаз.

Он влез в машину.

Глава двадцать первая

«Холодный, живительный и ясный день, как будто специально созданный для того, чтобы узнать правду», — думала Тара, стоя вместе с Кронаном на закрытом мосту, ведущем в новое крыло музея Харрингтонов. Когда шофер Готардов позвонил из машины и сказал, что Блэр опоздает, Кронан с нескрываемой гордостью предложил самостоятельно провести Тару по старому крылу. «Очень приятный человек», — решила Тара.

Для Тары Блэр была существом из какого-то романа. Просто уму непостижимо, как некоторые люди могут родиться с таким изобилием возможностей. Со стальным магнатом, прапрадедушкой Блэр, явно стоило познакомиться. Кронан рассказал, что, по слухам, Лиленд Холмс Харрингтон тратил в год около десяти миллионов на искусство. Обилие сокровищ в старом особняке служило доказательством правильности этих подсчетов. В его время это были очень большие деньги. Кроме того, Тара никак не ожидала увидеть такого разнообразия значительных работ в одной частной коллекции. Помимо прекрасных картин и скульптур, Харрингтон собрал самую большую частную коллекцию бронзы, а также поразительные образцы портретных миниатюр и драгоценностей. Это было его последним увлечением, пояснил Кронан, ему он обязан своей репутацией эксцентричного человека. У него была навязчивая привычка держать левую руку в кармане, и многие считали, что у него что-то с рукой. На самом же деле старик постоянно перебирал в пальцах какую-нибудь драгоценность — маленькую брошь или древний ограненный камень. Эта привычка и послужила толчком к образованию уникальной коллекции драгоценностей. Пятьсот экспонатов представляли пять веков развития ювелирного искусства — от египетских амулетов через Грецию к эпохе Возрождения и дальше.

Тара уже заметила особое пристрастие Блэр к драгоценностям. Теперь она поняла причину этого. Как можно не заиметь такого пристрастия, если растешь среди таких чудесных вещей? Сын Харрингтона, отец Блэр, специализировался на оружии. Он внес свой вклад в обустройство особняка, превратив центральный солнечный двор в отдел музея: множество извивающихся дорожек давали возможность совершать пешеходные экскурсии для осмотра экспонатов, которые представляли собой выдающиеся работы великолепных мастеров.

Благодаря этому саду, по словам Кронана, мать Блэр потянуло к садоводству, и именно она приподняла и огородила внутренний двор, превратив его в четырехъярусное сооружение, где были представлены различные экзотические деревья, растения и редкие виды птиц. Итак, Блэр (поколение, которое не занималось собиранием предметов искусства) могла идти своим путем без чьего-то влияния. Интересно посмотреть, как она проявила себя в новом крыле. Но целью визита Тары было увидеть только несколько экспонатов, а именно — работы Леона.