На пятьдесят оттенков светлее

Он смотрит на меня с безразличием, но я знаю что он зол. Я делаю глубокий вдох. Приятного будет мало.

— Итак, чем я могу помочь тебе, Кристиан?

— Я просто рассматриваю свои активы.

— Ваши активы? Все?

— Все. Некоторые из них нуждаются в ребрендинге.

— Ребрендинг? В каком смысле?

— Я думаю, что ты знаешь. — Его голос угрожающе тих.

— Пожалуйста — только не говори мне, что ты прервал свой день после трехнедельного отсутствия, чтобы прийти сюда для спора о моем имени. — Я не странный актив!

Он меняет положение и скрещивает ноги. — Не только для спора. Нет.

Кристиан, я работаю.

— А выглядит, как будто ты сплетничаешь со своей помощницей обо мне.

Мои щеки покраснели. — Мы обсуждали наши планы. — Огрызнулась я. — И ты не ответил на мой вопрос.

Стук в дверь.

— Войдите! — Кричу я слишком громко.

Ханна открыла дверь и внесла небольшой поднос. Молочник, сахарница, кофе в французском пресс — она учла всё. Ханна поставила поднос на стол.

— Спасибо, Ханна, — я говорю уже тише, стыдясь что только что кричала.

— Вам нужно что-нибудь еще, мистер Грей? — спрашивает она с придыханием в голосе, а мне тут же захотелось закатить глаза на нее.

— Нет спасибо. Это всё. — Он улыбается своей ослепительной, «трусики-снимающей» улыбкой. Она засмущалась и манерно вышла. Затем Кристиан переключил своё внимание на меня.

— Итак, мисс Стил, на чем мы остановились?.

— На том, что вы грубо прервали мой рабочий день, чтобы поскандалить по поводу моей фамилии.

Кристиан удивленно моргнул из-за того с какой силой я это произнесла. Он ловко бегает пальцами по своим коленям. Это отвлекает. Он специально так делает. Я щурю на него глаза.

— Мне нравится наносить необычные импровизированные визиты. Это заставляет менеджеров быть в тонусе, а жене быть наготове. Ты знаешь. — Он поднимает плечами, а его рот складывается в высокомерную линию.

Жена наготове!

— Понятия не имела, что у тебя столько свободного времени, — резко отвечаю я.

Его глаза холодны. — Почему ты не хочешь менять свое имя? — спрашивает он смертельно тихим голосом.

— Кристиан, мы должны обсудить это сейчас?

— Я здесь. Не вижу причин, почему нет.

— У меня тонна работы, которую я должна сделать после трехнедельного отсутствия.

Он смотрит на меня, его глаза холодные и оценивающие — даже отрешенные. Я поражаюсь, как он может оказаться таким холодным после прошлой ночи, после последних трех недель. Дерьмо. Он, должно быть, очень взбешен — реально взбешен. Когда он научится не реагировать слишком остро?

— Ты стыдишься меня? — спрашивает он, его голос обманчиво мягкий.

— Нет! Кристиан, конечно нет. — Я сердито смотрю на него. — Дело во мне — не в тебе. — Господи, он иногда такой раздражающий. Глупый властный, страдающий манией величия человек.

— Что значит не во мне? — Он наклоняет голову в одну сторону, искренне озадаченный, его отрешенность ускользнула, когда он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, и я понимаю, что он расстроен. Черт. Я его обидела. О, нет. Он последний человек, которого я хочу обидеть. Я должна заставить его увидеть мою логику. Я должна объяснить ему причины моего решения.

— Кристиан, когда я устроилась на эту работу, я только встретила тебя, — я говорю, спокойно, изо всех сил пытаясь найти правильные слова. — Я не подозревала, что ты собираешься купить компанию.

Что я могу рассказать о нашей короткой истории? Его ненормальные причины такого поведения — его шизанутый контроль, его склонность к преследованию — сводящая с ума и дающая полную свободу, потому что он такой состоятельный. Я знаю, он хочет, чтобы я была в безопасности, но основная проблема для этого, как раз, — его владение SIP. Если бы он не вмешался, я бы могла продолжать работать, как нормальный сотрудник и не столкнулась с рассерженными и перешептывающимися коллегами. Я обхватила голову руками, только для того, что бы прекратить с ним зрительный контакт.

— Почему это так важно для тебя? — Я спрашиваю, отчаянно пытаясь удержать мой нрав. Я смотрю на его бесстрастным взглядом, его глаза блестят, ничего не давая взамен, его недавняя боль скрылась. Но даже когда я задаю вопрос, в глубине души я знаю ответ, прежде чем он что-либо скажет.

— Я хочу, чтобы все знали, что ты моя.

— Я твоя — смотри. — Я поднимаю свою левую руку и показываю свадебное и обручальное кольца.

— Этого не достаточно.

— Мало того, что я вышла за тебя? — Мой голос почти шепотом.

Он моргает, запечатлевая ужас на моем лице.

— Куда я могу деться? Что еще я могу сделать?

— Это не то, что я имею в виду, — он пробегает рукой по своим слишком длинным волосам, так, что они падают на его лоб.

— Что ты имеешь в виду?

Он сглатывает. — Я хочу, чтобы твой мир начинался и заканчивался со мной, — говорит он без выражения. Его слова сбили меня с толку. Это, как он удар в желудок, обволакивающий и ранивший меня. И я представляю, маленького, испугавшегося, медноволосого, сероглазого мальчика в грязной, неподходящей, плохо сидящей одежде.