"На поиски приключений" (СИ)

- Я так понимаю, все уже в курсе? - недовольно спросил Гарри, вспоминая слова Кингсли о том, что до суда все должно оставаться в тайне.

- Ну, сам знаешь, как это бывает, - нервно засмеялся отец Рона. - Один другому скажет по секрету, другой скажет третьему по секрету - глядишь, уже весь отдел знает. А там и до других отделов быстро доходит информация. Хорошие новости, они, знаешь ли, умеют распространяться, несмотря на многочисленные запреты и все такое.

- Ясно, - отозвался Гарри, вовсе не желая в очередной раз стать национальным героем. - Я пойду на занятия, мистер Уизли.

Тот в ответ радостно помахал портфелем и заспешил дальше. А Гарри побрел в штаб-квартиру мракоборцев, мысленно готовясь к тому, что теперь с удвоенной силой придется отбиваться от Риты Скитер и пытаться не комментировать ничего вплоть до самого суда, который министр назначил через неделю. Войдя в класс, он поморщился от оглушительного рева Дина, Майкла и Эрни, которые бурно приветствовали его, яростно пожимая руку и хлопая по плечу.

- А где Невилл? - спросил Гарри, делая вид, что ничего особенного не происходит.

- Уехал в Хогвартс! - радостно воскликнул Дин и на вопрос, отразившийся на лице Гарри, добавил: - Поднял бунт и уехал перенимать опыт у профессора Стебль, чтобы в следующем году стать вместо нее преподавателем. Она решила уйти на отдых, когда поняла, что слишком устала для преподавания, а Невилл с радостью отозвался на ее предложение, когда она прислала ему письмо, как «лучшему выпускнику по травологии».

- А миссис Долгопупс? - осторожно спросил Гарри.

Дин пожал плечами.

- Невилл пока ничего не писал по этому поводу. Но, думаю, профессор МакГонагалл выделит ему в Хогвартсе какую-нибудь комнату, если бабушка откажется пускать внука домой и признавать своим родственником.

Все засмеялись, а Эрни добавил:

- А если Невилла поселят возле профессора Трелони, то он еще и гадать хорошо научится.

- Или переселится к Хагриду, - тихо добавил Гарри под очередной взрыв хохота.

Несмотря на то, что предстоящий суд был закрытым, Гарри, Рона и Гермиону, как непосредственных участников этой истории, допустили на слушание, взяв с них слово не рассказывать никому подробности до тех пор, пока в газетах не выйдет официальная версия.

- Даже сейчас информация фильтруется, - пожаловалась Гермиона, идя с Гарри и Роном по узкому коридору в зал номер десять. - Я считаю, что это неправильно!

- Вот и напиши об этом очередную статью, - посоветовал ей Рон, когда они входили в зал, уже наполовину заполненный членами Визенгамота.

Гермиона сердито покосилась на него, но не стала ничего говорить. Она как-то пожаловалась на то, что ее семнадцать статей и пять декретов о преимуществах освобождения эльфов-домовиков так и не добились успеха у начальства, и теперь регулярно получала от Гарри и Рона порцию шуток на эту тему.

На месте судьи уже сидел Кингсли, одетый в темную мантию и сосредоточенно перебиравший лежащие перед ним документы, в числе которых были и свидетельские показания Гарри и его друзей. Малфой, когда они прибыли в Лондон, ясно дал понять, что не хочет светиться в этом деле, поэтому о нем было упомянуто при Кингсли вскользь и не под запись, хотя министр долго ворчал, что так дела не делаются. Возле Кингсли уже сидел секретарь, худощавый волшебник с грустным лицом, и тщательно раскладывал перед собой стопку чистых пергаментов и перья. Гарри, взглянув на него, вспомнил о Перси, который когда-то также тщательно готовился, чтобы оформлять протоколы заседаний и слушаний. Кингсли пообещал ему, что брату Рона не будет предъявлено никаких взысканий, однако небольшой выговор за превышение своих полномочий он все-таки получит.

- Я все же не очень одобряю все это ваше приключение и то, что ты все-таки решил поступить по своему, несмотря на мой запрет, - сурово сказал он тогда Гарри, когда они ввалились к нему в кабинет и вывалили на него всю историю, а также вещественные доказательства в виде книги, агимата и двух не совсем вменяемых после Гермиониного оглушения молодых людей.

Гарри настолько отвлекся на собственные мысли, что не заметил, как все пятьдесят членов-старейшин расселись на полукруглых рядах скамей, а в темном зале наступила тишина.

- Ввести подсудимых! - прорезал тишину голос Кингсли.

В зал, где на этот раз стояли не одно, а целых два высоких кресла, ввели бледную Дафну и мрачного Блейза. Как только они сели, цепи из подлокотников выскочили, однако не обвили руки, а лишь угрожающе звякнули, бессильно повиснув в воздухе. Губы Дафны задрожали, и она нервно оглянулась на Забини, который исподлобья оглядывал скрытых в полутени освещения волшебников, со всей серьезностью взирающих на них в ответ. Сзади кресел с подсудимыми возник смуглый волшебник, по всей видимости, защитник.

- Не иначе, как мистер Гринграсс нанял, чтобы свою дочь защищать, - шепнул на ухо Гермионе Рон. - У них денег куры не клюют! Интересно, сможет он сохранить ей свободу или нет?