На пороге Тьмы

Оттормозился водила у конечного пункта маршрута так, что все коробки в кузове влетели в переднюю стенку, а машину заметно протащило юзом. Я было подумал, что чуть в аварию не влетели, но оказалось, что ничего подобного не случилось, это просто манера езды такая. Поблагодарил почтарей очень сдержанно, после чего широким шагом пошел к воротам рынка — надо было Сергея найти.

На этот раз начал прямо со «Светлячка», даже не рассчитывая застать его в караулке, но ошибся — в кафешке его не было. Зато как раз в караулке он и нашелся — я его застал за отдачей распоряжений двум мужикам в рабочих спецовках, которые с подчеркнутым вниманием слушали, где надо будет поставить дополнительную перегородку.

— Типа улучшения вносим, — пояснил Сергей, протягивая руку. — Какими судьбами? Не ждал, если честно.

— Я и сам не ждал, — усмехнулся я.

Он чуть приподнял бровь, затем уточнил:

— Приватно поговорить надо?

— Именно.

— Тогда пошли… сам знаешь куда.

До «Светлячка» от караулки было рукой подать, так что через минуту мы уже уселись за вечно зарезервированный стол у дальней стены, где можно было и поговорить без лишних ушей, и откуда можно было и за залом понаблюдать, и даже за караулкой, через окно.

— Серег, значит так, — заговорил я максимально проникновенно. — Не знаю, что я нащупал, и нащупал ли вообще, но надо будет чуток помочь. Пока советом.

— По поводу?

— К кому обращаться для того, чтобы человека в долги затащить.

— В долги? — переспросил он, задумавшись. — Человек играет?

— Не знаю. Но загульный, все время продолжения банкета требует.

Вчера Кирилла пришлось везти домой чуть не под пистолетом, он все угомониться не мог и норовил нас с Настей затащить куда-нибудь до утра, плевать на то, что с утра на работу. Ничего удивительного, я таких людей много встречал, особенно среди молодых, а Кирилла к старым отнести никак было нельзя. Так парень вроде и умный, и собеседник интересный, но ровно до какой-то черты, после которой он стал самым натуральным пьяным дураком, назойливым и утомительным, да еще и со склонностью к скандалам. В самой «Березке» он дважды умудрился чуть не нарваться, хамил и задирался, заставляя вспомнить песню Высоцкого про Ленинград, «Пять углов» и Саню Соколова, и оба раза я спасал его от неприятностей, извиняясь за него перед людьми.

Кого другого я бы просто бросил, пусть сам себе проблем ищет и сам их расхлебывает, но тут решение проблемы приходило на ум само собой. И едва мы с Настей от него избавились, почти насильно дотащив до общежитейской вахты, общая схема дальнейших наших с ним отношений вырисовалась в голове так отчетливо, словно кто-то экзамен по инженерной графике таким образом сдавал. Осталось только уточнить, что из произошедшего он вспомнит. Но это завтра, когда снегоход испытывать будем, найду его на Ферме.

В подробности Сергей вдаваться не стал, лишь уточнил: «Человек с полномочиями?» — на что я утвердительно кивнул. После чего он сказал:

— И «Подкова», и «Грезы», что напротив, все Егору принадлежат. С ним сегодня переговорю, а с тобой как связаться?

— А я послезавтра с утра появлюсь, в это же время примерно.

— Годится. Решим все, я думаю, не впервой.

К аэродрому меня подвезли на ГАЗ-67, неторопливом и при этом легко месившем сугробы. Водитель — один из охранников с рынка — был спокойным и несуетливым в отличие от почтаря и совершено безразличным к морозу. Руками в толстых варежках он крутил деревянное рулевое колесо, невозмутимо попыхивая зажатой в зубах папиросой, топтал валенками высокие педали и даже умудрялся что-то напевать, только я так и не понял, что именно, похоже, что одновременно с десяток разных мелодий. Остановился он у въезда на летное поле, ответил кивком на мое «будь здоров» и уехал сразу же, как только я повернулся к нему спиной.

Настя пока не прилетела, я рановато управился с делами — и Сергей сразу нашелся, и взаимопонимание было достигнуто быстро. Так что я снова стрельнул ключи от ночлежки и устроился там поближе к печке, достав из сумки свои записи, те самые, что я делал по ходу моего "расследования". Как-то особо и времени не было просмотреть их внимательно, новые события, накатывая лавиной, начисто стирали из памяти информацию старую. А это плохо.

При этом меня все время преследовало такое чувство, что я что-то упускаю, что мне на глаза попалось нечто очень важное, но я это проморгал. Страниц в блокноте исписано много, каждый день писал, причем все, что удавалось запомнить, а вот читал отнюдь не каждый день. А чтобы внимательно и вдумчиво, каждую строчку обдумывая — так и вовсе ни разу.

Вот мы отправились за "Карасем". Нашли. Нашли остров. Нашли "темный ящик". Нашли труп. Нашли камеру на барже. Нашли плавучий дом. Нашли "Ваню комсомольца", на котором теперь Ваня-ученый живет. Что еще?

Комплект деталей на еще один "темный ящик". Что-о с ним не так? Нет, вроде все ясно, он так в трюме и лежит, к слову. Глядишь еще и пригодится. Что-то еще?