На пороге вечности

Зачем это? — Михаил тоже встал. Он понял, что разговор близится к завершению.

Ты был обещан, хотя… — Тейра смерила Обещанного оценивающим взглядом, — мне думается, ты будешь бесполезен. Вид у тебя с мечом довольно глупый.

Решив, что видеть презрение в ЭТИХ глазах он никак не может, Михаил повысил голос:

А почему ты уверена, что обещанное вам непременно связано с оружием?

А с чем? — Женщина удивленно приоткрыла рот.

С выражением наивного удивления на лице она выглядела просто сногсшибательно…

Михаил сглотнул слюну, подхватил с пола копье и молча вышел из шатра.

Оставшись в одиночестве, Тейра еще долго смотрела на опустившийся за Обещанным полог. Она размышляла… Что под знаком Ло несет в себе этот человек? Да, он другой, не такой, как они, и это ее крайне раздражает… Хотя чем именно раздражал ее Обещанный, женщина бы объяснить не смогла. Вроде бы все у этого паренька было самое обычное — средний рост, среднее телосложение, каштановые волосы… Разве что эти странные глаза?..

Дойдя до костров шестьдесят седьмой тридцатки, Михаил первым делом расстался с копьем, бросив его на землю. На шум обернулся Сторд, сидевший у огня. Остальные солдаты уже или крепко спали, или были близки к этому.

Вид у тебя, Обещанный, не ахти какой. — Ктан усмехнулся и задумчиво посмотрел в сторону шатра эльфийки. — Тейра — она со всеми такая.

·- Какая? — пропыхтел Михаил, пытаясь снять с себя пояс. Проклятая штуковина застряла намертво!

Хочешь фулона? — спросил Сторд. Не дожидаясь ответа, он бросил Обещанному обыкновенное яблоко.

Михаил чуть не закричал от досады, чувствуя себя так, будто его только что жестоким образом обманули.

— Ложись спать. — Сторд кивнул в сторону спящих солдат. — Вставать завтра рано.

Сунув ненавистный фулон в карман и справившись-таки с поясом, Михаил попытался подыскать себе место для ночлега.

— Давай сюда, Обещанный, — позвал его тихий женский голос.

Михаил неуверенно присел рядом с Торикой. Она улыбнулась ему.

— А ты ничего, симпатичный, — сказала женщина, прежде чем повернуться на другой бок и уснуть.

"Хоть кто-то здесь принимает меня за нормального человека!" — Михаил вздохнул. Он, естественно, не знал, что Торика считала симпатичными любого, у кого имелся член, кто был хоть немного выше дгора, и у него не слишком сильно воняло изо рта. Мысль переспать с Обещан-ным показалась ей весьма и весьма забавной.

— Спасибо. — Михаил лег, подложив под голову пояс. Закрыл глаза…

Тихо разговаривал с ночью лес: шелестела листва деревьев под легкими порывами ветра, неизвестные звери ухали, рычали и негромко поскрипывали, создавая особый образ — звуковой образ ночного Груэлла.

Сладко причмокнул во сне какой-то солдат…

Завел свою песню сверчок…

Дом, где ты?

Новый день ознаменовался тем, что какой-то небольшой округлый предмет решительно уперся Михаилу в бок. Нет нужды объяснять, что процесс надавливания, особенно в чувствительном месте, весьма болезнен и способен быстро отбить желание спать у любого разумного существа.

Резко сев, Михаил схватился рукой за бок и нащупал под одеждой что-то круглое…

Фулон, или, проще говоря, яблоко!.. Действительность

Груэлла обрушилась на Михаила всей своей ужасной тяжестью.

В мире было раннее угрю. Над лесом, придавая верхушкам деревьев золотистый ореол, только-только показался сияющий край одного из двух солнц Груэлла. Его лучи, скользя по земле, заставляли капли обильной росы на траве сверкать подобно алмазам. Пахло влажной зеленью и дымом.

Зевнув, Михаил огляделся. Оказалось, лагерь уже давно прюснулся и шумел, занимаясь своими утренними делами.

Встал, что ли? — раздался голос Турна.

Михаил выразительно посмотрел на солдата.

Тот невинно улыбался, но что-то в выражении его лица было такое… Будто на лбу вояки прямо-таки горела неоновая вывеска: "Можешь закопать себя как воина в самую глубокую яму с хетчем!" И в конце этой фразы имелось по меньшей мере два, а то и все три восклицательных знака. Оглядевшись, Михаил понял, что мысли остальных солдат в чем-то перекликаются с жалкими умственными потугами Турна. Уже одно то, что Обещанного не разбудили вместе со всеми, говорило о его высокой "ценности" для отряда…

Эй, шестьдесят седьмые, двигайте своими задницами! Завтрак готов, — возвестил донесшийся от костра голос, принадлежащий вчерашнему любителю алькарского. Из нелестных эпитетов, которыми товарищи по отряду тут же наградили кострового, можно было заключить, что зовут того в общем-то Прот, но в отдельных случаях называют Жабой Припадочной.

Невольно прислушиваясь к дружеской перепалке солдат, Михаил поднялся с земли и подошел к костру. В котле, что булькал на огне, была каша — Каша Вечная и Вездесущая!

Что вылупился? — прикрикнул на Обещанного Прот. — Для солдата каша что мать родная.

Я не солдат, — буркнул в ответ Михаил, но кашу взял…

Отлично, шестьдесят седьмые, — сказал Сторд, отставляя в сторону пустую тарелку, — хватит жрать. Пока та-годы с дгорами разбирают укрепления, у нас есть время потренироваться.