На последний шанс меньше

Шок сменился лютой злобой! На Агаяна набросились сворой, смяли, запинали. Удары посыпались, как из мешка. Спустя полминуты Агаян уже не чувствовал боли, в голове его стало глухо. От мощного пинка в висок он вырубился и обмяк, выронил всё ещё сжимаемое «оружие».

Шумно дыша, один из парней с орлом на шее метнул на дружков вопрошающий взгляд. Те лишь хлопают глазами, тоже запыхались, глядят в ответ с не меньшим вопросом.

– Ладно, – произнёс он сквозь отдышку, – я сам всё сделаю. Встаньте на шухер!

Наци переглянулись. Один подошёл к двери и прислушался, второй сглотнул, глаза его от волнения часто моргают, предвкушают увидеть сцену смерти.

Новый главарь навис над Агаяном. Его сильные татуированные руки ухватили голову армянина, крепко сжали. Сделав глубокий вдох, парень с силой крутанул. Хрустнуло! Шея жертвы неестественно выгнулась, глаза его на миг открылись, пронзили убийцу обжигающим взором… и тут же угасли. Изо рта его с пузырями вылетел последний хрип.

«Газ» идёт медленно, уныло. Кутуз не видел за зарешеченным окошком потока машин, видел только, как капли дождя стекают по стеклу, рисуют на нём узоры из полос. Внутри «этапки», как ни странно, удивительно уютно: один просторный диван в решётчатой коробке и ещё два кресла для сопровождения. Как раз там сейчас сидят полицейские. Они угрюмо посматривают друг на друга и на подследственного, частенько проверяют время.

– Может мне всё-таки расскажут, куда меня везут? – спросил Кутуз, просто чтобы нарушить скуку.

– Вам уже объясняли, гражданин, – снизошёл до ответа один из охранников. – Вас везут на следственный эксперимент.

– Какой ещё эксперимент? – Кутуз безнадёжно вздохнул. – Эксперименты следственные проводятся, когда человек в вине сознаётся. А я невиновен!

– Суд решит… – буркнул охранник и отвернулся. – Сидите тихо, не разговаривайте!

Кутуз пожал плечами, снова тяжко вздохнул, помотал головой.

Полицейский «Газ» всё же обошёлся без сирен и прошёл пробку насквозь. Выехав на Центральную, он припарковался возле тридцатого дома. Дождь, что льёт уже часа полтора, выгнал с улицы всех прохожих. На сине-белую машину уставились сейчас только собаки и кошки, прячущиеся под балконами первых этажей.

– Выходите, – произнёс сержант, открывший дверь снаружи.

Кутуз вздыхал и делал, что велят. Стараясь не спускать с сержанта глаз, он выпрыгнул из машины и сразу попал под ливень. Одежда тут же намокла, вода полилась по спине, по ногам. Кожа покрылась пупырышками а зубы пустились в пляс.

– Идёмте. – Сержант, впервые, кстати, увиденный Кутузом за всё время заключения, махнул за собой. – Не отставать!

– А где же Карпухин? – спросил Кутуз громко, стараясь перекричать дождь. – Мне казалось, что моим делом занимается именно он!

– У Ивана Тихоновича выходной, – ответил сержант неохотно. – Идёмте за мной. Сейчас вы покажете, что и как происходило, когда вас задержали на выходе из подъезда. Ну, чего встали?..

За стеной дождя видимость пропадает уже метров с двадцати. Словно под большим мутным куполом полицейский и подследственный прошли до подъезда и по команде сержанта остановились возле большой двустворчатой двери.

– Хорошо хоть под козырёк встали, – прошептал Кутуз, чувствуя на губах вкус дождевой воды. – Между прочим тут живут приличные люди. Они могут увидеть меня в наручниках. Нехорошо…

– Что хорошо а что нет – не вам решать, – произнёс сержант сухо, рука его в этот момент полезла в нагрудный карман. – Постойте пока, отдохните.

К немалому удивлению Кутуза сержант достал сигарету и закурил, даже повернулся к нему спиной и широко расставил ноги.

– А где же сопровождение? – спросил Кутуз, только сейчас заметив, что охранники за ними не последовали. – Их что, не будет?..

– Позже подтянуться, – буркнул полицейский, не поворачиваясь. – Ждите пока.

Дождь и ветер морозят так, что приходится сжимать челюсти, чтобы зубы не стучали. Уши быстро продуло, в груди воспалилось. Кутуз поглядел на спину спокойно курящего сержанта, на сине-белый, еле угадывающийся за стеной воды «Газ»… И тут его посетила мысль, по сравнению с которой близкая простуда перестала казаться важной…

Кутуз ждал, сцепив пальцы в кулаки. Полицейский всего один раз обернулся – в глазах его холод смешался с ожиданием – и закурил вторую, подпалив её от бычка первой.

– Чего вы ждёте?.. – спросил Кутуз немного погодя, для чего ему пришлось собрать всю волю в кулак. – Чего вы ожидаете?..

– Ничего. – Сержант пожал плечами. – Просто курю, жду коллег…

– Я не облегчу вам задачу. – При этих словах Кутуз перестал дрожать, в тоне его лязгнуло железо. – Придётся вам стрелять мне в грудь …

Сержант на миг замер, но тут же перевёл взгляд наверх, где могут прятаться камеры. Он огляделся по сторонам, кинул взор на углы и любые места, в которых таковые вообще могут быть.

– Ладно… – Он бросил бычок на землю и растёр его носком казённого ботинка. – Как скажете, Юрий Алексеевич. Как скажете. Я вас за это даже уважаю…