На последний шанс меньше

«Тойота» затихла и из неё выбрался не человек, а, наверное, ожившая статуя какого-то знаменитого борца. Ростом выше Никиты на голову. Одет в новенький спортивный костюм и явно дорогие спортивные же кеды. Лоб широкий, стрижка по-армейски короткая. Глаза с прищуром, как у охотника, выслеживающего добычу. Никита сходу оценил его длинные сильные руки, прямую осанку, властную манеру держаться, волевые жесты и строгую, но в тоже время и как-то неуловимо хитрую мимику.

– Ну, здоровы будьте, пацаны… – мужчина неспешно приблизился и остановился. – Нельзя вас, блин, на один день одних оставить… – Он говорил, пока не обращая внимания на пленника. – Давайте, рассказывайте, что да как…

Вова переглянулся с Васей, а тот скользнул взглядом по заметно напрягшемуся Никите.

– Да вот, понимаешь, история тут такая приключилась… – он облизал пересохшие губы. – Эм… конфуз некоторый случился. Мы подумали, надо тебя спросить, как решить. – Вася кивнул на тело в машине. – Короче: тут Петя хотел вопрос с Александрычем разрулить, ну и…

– Ну и разрулил, – подхватил Вова. При этом он скрестил руки на груди. – Дорулился до того, что ухайдакал его. Я уже рассказывал по телефону. Скорую мы туда вызвали. Надо надеется, что она уже приехала. Если нет, то, думаю, Александрыч уже не жилец.

– Петя, говоришь… – Дима перевёл задумчивый взгляд на Никиту. – А этот человек – что с ним?..

– А он мимо проходил, – продолжил Вася мирно, и Никита с удивлением отметил в его голосе лёгкость и простоту, какой не бывает, когда обвиняешь. – Вмешался в драку, за Александрыча заступился…

– Петя попытался и его уломать, но у него ничего не вышло, – снова подхватил Вова. – Отделал этот орлик нашего Петю так, что тот до сих пор сны смотрит. Вон. Лежит, даже не шевелиться…

Дима, пока своих слушал, смотрел на Никиту и вглядывался в него, словно рентгеном просвечивал. Кожа на его широком лбу сморщилась, брови съехались над переносицей, а губы сжались так плотно, что и иголку не просунешь… Внезапно он подошёл к Никите вплотную, случайно или нет перегородив Васе линию выстрела.

– Ну а ты?.. Сам-то про себя что скажешь?..

Никита подавил улыбку: психологический трюк с внезапным приближением во время допроса он знает. Сам, бывало, применял. Набрав побольше воздуха, чтобы голос не дрогнул, он ответил, глядя великану прямо в глаза:

– Да мне и добавить нечего. Я сам к Прохору Александровичу по делам шёл. Смотрю – драка… Этот самый Петя побил его, и, как я увидел, повредил ему голову. Человека надо было срочно спасть, но Петя этот ваш и слушать меня не стал. Всё только усугублял и усугублял. Обзывался, начал кулаками махать. Пришлось его успокоить.

Никита говорил, а Дима смотрел на него, как коршун на кролика, изучал. Однако, когда тот фразу окончил, с изумлением приподнял бровь и вгляделся в пленника уже по-новому, с юморным прищуром.

– Пришлось успокоить?.. – удивился он задорно. – Забавно… Петя сам кого хочешь успокоит…

– Спросите его сами, – Никита кивнул на беспамятного толстяка. – Я думаю, если его немного потрепать, то он очнётся.

Несколько долгих секунд Дима сверлил пленника пристальным взглядом, потом шагнул мимо и открыл дверь внедорожника. Рука толстяка тут же вывалилась наружу а сам он неразборчиво забурчал, словно с кем-то во сне разговаривает.

– Эй… – Дима легонько похлопал бугая по щеке, – Петя… Петя, вставай… – ноль внимания. – Петя, поднимайся!

Слабые пощёчины тоже не подействовали. Тогда Дима отвесил несколько настолько звонких оплеух, будто хлопал в ладоши. Щеки толстяка запылали, от ударов на них остались белые следы. Петя продрал глаза и заморгал, словно ему фонариком светят в лицо.

– Ой… Что произошло? – Медленно, очень медленно он пришёл в себя. – Что?.. Дима?.. А ты почему здесь?..

– Да так, мимо проходил… – Губы Димы потеряли улыбку, а взгляд – всякое добродушие. – Давай-ка ты Петь расскажешь мне сейчас, что ты сегодня делал у Прохора Александровича. Ну?..

Петя снова заморгал, потом огляделся, узнал друзей… И тут с шоком удивился Никите, смотрящему на него с оскорбительным презрением.

– А что тут делает этот гад?! – толстяк уставился на Диму с недоумением. – Дима! Что он тут делает?!

– Приехал тебя поддержать, – пошутил тот и без крохотнейшего намёка на юмор. – Не отвлекайся. Рассказывай, что у Александрыча было. Говори!

– Да что тут рассказывать?! Ох!.. – Толстяк со скривившейся физиономией ухватился за грудь. – Чёрт! Болит-то как… А, на счёт Александрыча… Да пришёл я к нему разобраться. Ты же знаешь, что я за его дочкой ухаживаю. А он, паскуда упрямая, её специально в другой горд отправил. К родственникам!

– Дальше… – Дима отступил на шаг и скрестил руки.

– Ну а дальше слово за слово… Сам понимаешь, как бывает. – Петя махнул рукой и отвернулся, увёл глаза. – Этот пердун выражений вообще не выбирает! И не уважает никого…

– Понятно… – Дима кивнул. Его взгляд упал под ноги, поискал там чего-то, а потом поднялся на Никиту. Качнув Пете головой на пленного, великан спросил: – А с ним что?..

От возбуждения толстяк чуть ли ни слюной забрызгал и вроде как даже сделал попытку встать!