На пределе

Вспомнил хмурое сосредоточенное выражение на лице во время ночной операции. Разве может такая баба быть такой ветреной? Руку, вон Ярычу сломала, явно не по незнанию, а потому что умело владеет своим телом.

С последним утверждением перед глазами, словно вспышкой всплыло воспоминание о том, как это самое тело оседлало мои колени и тесно прижалось, позволяя ощутить его плавность и упругость.

Твою ж мать, Виноградова!

Потянулся за бутылкой и с отвращением подумал, что выпить придётся много. Возбуждение словно в узел завязалось под грудью и тяжело опустилось вниз, делая свободные штаны тесными в районе паха.

Что ж меня так пробирает-то от тебя, женщина? Глаза б не видели!

Но вместо того, чтобы не видеть, они вновь и вновь возвращались к парочке, внимательно цепляясь за каждую деталь. За то, как Ярыч крепко держит тонкую талию, обычно скрывающуюся под свободной футболкой. За тем, как парень напряжен, несмотря на своё далеко от адекватного состояние. Будто готов к тому, что девушка в любой момент с локтя даст под рёбра.

Усмехнулся, опрокидывая очередную стопку.

— Дай сюда, — вырвал Север бутылку из руки. — Нажрёшься ещё чего доброго.

Вскинул бровь и демонстративно потянулся за другой бутылкой. На столах их было в изобилии. Демон на такое денег никогда не пожалеет, поскольку братаны в такую ночь должны пить до упаду.

— Мне Таня наказала трезвым домой не возвращаться, — усмехнулся я.

Север поставил бутылку на стол, наблюдая, как я разливаю по рюмкам горючую жидкость из другой тары.

— Вот всегда тебе завидовал. Золото же, а не жена.

«Не жена» — подумал я, заливая в себя следующую рюмку. — «Но, наверное, будет»

— Когда на твоей-то свадьбе гулять будем?

Представил на мгновение Таню в свадебном платье. Россыпь страз в белых волосах и счастливая улыбка, от которой лично у Севера отказывает дар речи. Нежная, мягкая, воздушная, отзывчивая, родная, понимающая. О такой мечтают многие мужики, а я только чаще вопросом задаюсь: «Что с тобой не так, Стагаров?». И сам себе же боюсь на него ответить, потому что знаю, что он изменит всё. Заставит переступить через собственную голову.

А ведь это просто белое платье на ней и штамп в моём паспорте. Это ничего не изменит. Не шестнадцатый же век, мать твою!

— Ещё не решил, — отвечаю хмуро, опрокидывая новую рюмку.

На самом деле и разговора-то никогда не заводили. Даже, когда речь касалась её подруг или одноклассниц, она с тихой грустью говорила об их детях, которых мы оба желали, но никогда не упоминала про их мужей и замужество. На моей памяти Таня никогда даже не намекала, что хочет свадебное платье или колечко обручальное.

— Дождёшься, Сор. Уведут бабу, как есть уведут, — как-то сокрушенно произнёс Север.

Даже не стал скрывать скептическую усмешку. Во-первых, Таня никогда и не на кого меня не променяет, я в этом более, чем уверен. А во-вторых, я бы и сам хотел, чтобы так случилось. Рад был бы, если бы она встретила того, кому свою любовь будет отдавать взаимно, а не встречать мою кислую мину на пороге уютной квартиры, которую так долго обустраивала для нас.

— Пусть попробуют.

Север смотрит неодобрительно, когда замечает куда направлен мой взгляд. Лиза Виноградова уже не так спокойно сидит на коленях Ярыча. Шипит ему что-то в лицо и предпринимает довольно резкие попытки вырваться. Такое положение вещей ей явно не нравится. Мне тоже. Но кто я такой, чтобы вмешиваться?

А под грудью продолжает вертеться какой-то непонятный колючий комок. Чувствую себя не в своей тарелке от того, что приходится здесь быть. Уйти, что ли? Так ведь и уйти не могу. Не буду пускаться в пространные размышления о причинах, просто продолжу… сдерживаться.

— У нас командировка через неделю. Арестов приказал собрать команду из лучших. Ты в рядах.

Поворачиваюсь к нему и пристально смотрю в тёмно-карие глаза, смотрящие на меня с безразличием. Но вся проблема в том, что и я, и Север, знаем, что безразличием там и не пахнет.

— Куда на этот раз? — спрашиваю, беря бутылку и наполняя стопку вновь.

— Соревнования с чеченскими. Отбор для участия в триатлоне.

Вспомнив о ежегодных соревнованиях, поморщился. Никогда это показушное дело не любил. У нас и так режим жуткий, а сейчас вообще убийственный будет. Тренировки, тренировки, тренировки.

— Слышь, калека! Культяпку от меня убери свою, пока я тебе вторую не сломала! — взревела разъярённая фурия.

От этого тона у меня даже волосы на загривке дыбом встали. Снова посмотрел на парочку и замер, сжав до хруста костяшки пальцев. Виноградова оседлала Ярыча и держала его за шею, пока тот нагло держал её за мягкое место пока ещё целой рукой. Пока. Ещё. Целой.

Я не знаю, какая дурь мне в голову ударила, но буквально через минуту пьяная охламонка визжала на моём плече, пока я нёс её в неизвестном направлении.

Какой бес меня дёрнул?

Глава 5

Я вообще не ожидала, что окажусь на чьих-то плечах во второй раз за этот вечер. И что у мужиков за мания такая? Чуть, что сразу на плечо бабу. Я натура тонкая, я могу и яйца по самые локти откусить, когда отпустят, и пусть потом доказывают пискливым голосом, что не евнухи.