На прорыв времени! Дилогия (СИ)

– Товарищ Сталин, только что пришло подтверждение вчерашней информации от агента Рандеву. Боюсь, нам необходимо созвать совещание Государственного Комитета Обороны и вернуться к обсуждению планов применения специальных боеприпасов.

Вернувшийся в кресло Ледников вскинул голову. В его глазах явственно возник огонек ненависти, с каждой секундой разгорающийся все больше и грозящий превратиться в пожар.

– Да? Интересно… и что же такого задумали сделать наши замечательные друзья? – усмехаясь из-под усов, поинтересовался вождь.

– На авианосцы «Мидуэй» и «Франклин Делано Рузвельт» вчера утром доставили химические бомбы. А контр-адмирал Джеймс получил указание выдвигаться к Панаме. И красный пакет со специальным приказом – он должен его открыть, находясь в море. Все говорит о том, что Соединенные Штаты Америки собираются осуществить крупномасштабное применение химического оружия массового поражения. Возможно, что и против гражданских лиц.

– Мы можем достать американские города? – вождь повернулся к Рокоссовскому.

– С авиабаз Альверде – да. Из Европы тоже, но в этом случае для наших носителей это будет поездка в один конец.

– Но как же Англия? Неужели американцы не понимают, что применение ОМП приведет к ответным мерам – хотя бы и против англичан? – Молотов обвел взглядом присутствующих.

– Понимают. И им наплевать. – Берия ответил совершенно спокойно, как будто говорил о двоечнике, прогулявшем урок. – Товарищ Сталин?

Вождь задумчиво посмотрел в окно, а затем, повернувшись к присутствующим, спокойно сказал:

– Ты прав, Лаврентий. Нам действительно надо собрать совещание ГКО по этому вопросу. А пока, товарищи, можете быть свободны. Товарищу Сталину надо все обдумать.

26 сентября 1946 года. Мексика, г. Мехико

Пробравшись через многолюдную толпу, невысокий, смуглый от загара человек зашел в неприметный ресторанчик, где было совсем пусто. Кивнув своему знакомому у стойки, он не торопясь уселся за столик и, развернув купленную неподалеку газету, принялся читать.

– Сеньор? – возникший словно из ниоткуда официант протянул меню.

– М-м-м… Энчиладос – только поострее, хорошо? – немножко мороженого и кофе. В кофе добавьте две ложки сахара, молока и чуток сливок. Спасибо, – мужчина ни на секунду не оторвался от читаемой в настоящий момент статьи.

– Си, сеньор, – и официант испарился так же незаметно, как и появился.

– Жаркий денек сегодня, да? – присевший за соседний столик старый мексиканец, заросший бородой чуть ли не до самых глаз, пыхнул толстенной сигарой и ухмыльнулся.

– Это уж точно, – все так же не поднимая глаз, отозвался неизвестный. – Порою я думаю, что русским с Сибирью повезло.

– Ну, не знаю. По мне лучше жара, чем холод.

– Пожалуй, – кивнул человек с газетой.

– Тем более что на моей гасиенде есть пара прекрасных прохладных мест. Ну, знаете – у пруда, под сенью деревьев, с красоткой-женой, – мексиканец хохотнул.

– Полагаю, мексиканские женщины делают воздух вокруг горячее, а не прохладнее, – улыбнулся мужчина.

– С этим не поспоришь, – и все так же ухмыляющийся мексиканец встал из-за стола. – Удачи вам в ваших делах, сеньор.

– И вам того же. – За весь диалог газета в руках незнакомца даже не шелохнулась.

Этим же вечером в сорока пяти километрах от города группа людей извлекла из указанного связным тайника сорок четыре винтовки, пять пулеметов и три десятка гранат.

Майор Стольнин был доволен.

27 сентября 1946 года. Мексика, г. Мехико

Сгущавшиеся над столицей Мексики сумерки нежно укутывали небольшое здание – виллу в одном из многочисленных пригородов. Выполненная в испанском колониальном стиле, она была тем не менее новостройкой, напичканной новейшими на тот момент решениями из области архитектуры… ну и небольшой бункер под зданием тоже был.

– Сеньор Карденас? – вошедший в кабинет человек улыбнулся и протянул руку. Бывший президент Мексики поднялся навстречу и, ответив на рукопожатие, вернулся в кресло, сделав гостю знак присоединяться.

– Какой прекрасный вечер, не так ли?

– Безусловно, господин президент.

– Да. Так не хочется портить его разговорами о делах. Но куда деваться? – Карденас всплеснул руками и покачал головой. – Политика не отпускает меня даже после ухода с президентского поста. Но такова судьба…

– Такова судьба, – повторил гость и склонил голову.

Однако следующую фразу Ласаро Карденас произнес уже совсем другим тоном:

– Полагаю, мой дорогой друг просил вас что-то мне передать? – В голосе явственно прозвучала сталь обнажаемого клинка.

– Вы очень проницательны, господин президент.

– И что же?

– Наш большой брат всем уже изрядно надоел… а вы знаете, что у этого родственничка имеются к вам серьезные претензии…

– Ну, братец ничего мне не сделал тогда, когда я отбирал у его компаний недра, принадлежащие мексиканскому народу. Вам не кажется, что поздновато вспоминать такие мелочи… особенно в свете происходящего?