На пути к мечте

Звонок раздаётся прямо над нашими головами – до того неожиданно, что я не сдерживаю нецензурные слова, сорвавшиеся с языка. Поиски Риты приходится пока отложить.

Уже на уроке Кир, с которым мы сидим вместе, подсовывает мне рваный лист бумаги. Каллиграфическим почерком друга там выведено: "Слушай, чувак, не бесись только, но ты Ритку просто трахнуть хочешь или чего-то большего?"

Я отвечаю не сразу – прислушиваюсь к себе. А потом решаю быть честным:

"Я не знаю, чего я хочу, Кир. Просто не могу перестать думать о ней. Со мной такое впервые".

Друг не заставляет себя ждать:

"Просто имей в виду – на твои излюбленные свободные отношения она вряд ли согласится. Не похожа на такую. Она не Марика".

Прочитав записку, я сминаю её в шарик и засовываю в пенал. До конца урока я пребываю в глубокой задумчивости и даже не слышу, что объясняет учитель. Перед глазами стоят копна медных волос и внимательные ореховые глаза. Рита не Марика, это уж точно.

Найти Риту мне удаётся только после уроков. И то не то чтобы совсем найти – увидеть, как она уходит. Из окна второго этажа я наблюдаю, как она в своей красной курточке идёт по школьному двору в компании блондинистой подружки и того самого отвратительного денди, причём одна рука его вальяжно покоится на Ритином плече. Руки мои сами собой сжимаются в кулаки. Я не самый конфликтный человек и не часто решаю проблемы кулаками, но этому типу мне навалять очень хочется. Мысленно сделав себе заметку завтра пообщаться с денди, я отправляюсь на тренировку. Настроение у меня не самое радужное, хочется или пить, или бить. Так что тренировка приходится весьма кстати. Я выкладываюсь изо всех сил, и, когда иду в душевую, пот с меня льет в три ручья. Но на душе легче не становится, а потому, ненадолго забежав домой, чтобы перекусить и взять машину, я еду в зал, где до сбитых костяшек с остервенением колочу грушу.

Когда через несколько часов я ухожу из зала, то все ещё не чувствую себя удовлетворенным. Сажусь в машину, включаю прогрев и, откинувшись на сиденье, закрываю глаза. Я перестал верить в любовь три года назад и с тех пор искренне считал, что ее действительно не существует. Есть страсть, есть желание, симпатия, может быть, – но не любовь. И все девчонки, которые были у меня за все это время, доказывали, что я прав. Но теперь… Эта маленькая, хрупкая девочка с огромными нежными глазами орехового цвета ворвалась в мою жизнь, словно вспышка, и все поставила с ног на голову. Я не могу перестать думать о ней, она занимает все мои мысли. Она мне нравится, она определённо мне нравится, глупо скрывать это от самого себя. И определённо я хочу её, но, как бы странно это для меня ни было, сейчас это не главное. Секс никогда не был для меня проблемой, и – уж не знаю почему – девчонки всегда вились вокруг меня начиная со средней школы. Получить любую понравившуюся было нетрудно. Но ни к одной я не чувствовал ничего даже отдалённо похожего на то, что испытываю сейчас по отношению к Рите. Одно её имя вызывает во мне прилив нежности, а сердце переполняется теплом. Если любви нет, то какого черта со мной происходит? Почему я хочу держать эту маленькую ручку в своей ладони? Почему думаю о том, как здорово было бы обнять ее за плечи и прижать к себе, так, чтобы чувствовать, как бьется ее сердце? Почему словно улетаю под облака, стоит вспомнить пронзительный взгляд ореховых глаз? Твою мать, что мне со всем этим делать?!

В окно стучат, и я вздрагиваю от неожиданности. Открываю глаза – перед машиной маячит Марика. Принёс же черт! Откуда взялась только?

Она зябко кутается в коротенький, до пояса, пуховичок, видимо, мерзнет. Я не хочу выяснять отношения, но и не могу допустить, чтобы она совсем замерзла – ветер сегодня адский, – поэтому со вздохом распахиваю пассажирскую дверь.

– Запрыгивай.

– Спасибо, Стас, – выдыхает она непослушными губами и не заставляет себя ждать. Устраивается на сиденье поудобнее, вытянув длинные ножки в прозрачных колготках, и смотрит на меня. Поясняет, как будто я спрашивал:

– К бабуле ездила. На остановку бежала, смотрю, твоя машина стоит… Так холодно на улице!

Её юбка совсем короткая. Мне хочется сказать ей, что зимой надо одеваться теплее, но я молчу. Зато Марика внезапно с мольбой произносит:

– Стас, прости меня.

Я не ожидаю от неё такого и потому с изумлением поворачиваюсь, чтобы взглянуть в лицо. В светло-голубых глазах плещутся слезы, она закусывает пухлую нижнюю губку.

– Прости, что назвала своим парнем. Я знаю, что ты ничего мне не обещал, – быстро говорит она и смаргивает. Одинокая слеза катится по щеке. – Я знаю, на какие отношения мы договаривались. Я знаю, на что шла. Просто я не ожидала, что так привяжусь к тебе. Что полюблю тебя… Я тебя люблю, Стас.

Я молчу с минуту, разглядывая собственные пальцы. Потом глухо произношу, осторожно подбирая слова:

– Мари, не обижайся, но, наверное, ты понимаешь, что я не могу ответить тебе тем же. Ты хорошая девчонка, и мне нравилось быть с тобой, но…