На пути к мечте

– Нашла кому написать, у твоего братца ветер в голове. Ни слова нам не сказал, зато усвистал куда-то по какому-то мегасрочному делу. Ну пойдём, дорогая, проходи, Антон в зале.

Я ненадолго заглядываю в ванную и появляюсь в зале, одновременно служащем спальней для Антона и Леры. Антон, удобно расположившись в большом мягком кресле, сосредоточенно смотрит футбол. Он огромный фанат, другого такого я не знаю. Несколько раз он пытался затащить меня на матчи, но мне всегда удавалось отказаться от этого мероприятия. Сомнительное развлечение, если честно, сидеть на холодном жёстком стуле в толпе сходящих с ума и орущих людей и наблюдать, как где-то далеко внизу маленькие фигурки носятся по полю, отбирая друг у друга мячик.

– Одуванчик пришёл! – отрываясь от просмотра, радостно провозглашает дядя. Да, Одуванчик – это я. Моё прозвище дядиного производства. Почему одуванчик? Потому что меня зовут Маргаритой. Да, такая вот логика. Антон обожает давать всем забавные прозвища, хотя внешне по нему – серьёзному дядьке – вообще не скажешь, что у него есть чувство юмора.

Мы обнимаемся, и Антон возвращается к просмотру матча. Я сажусь рядом с ним на разлапистый диван, подобрав под себя ноги, и целиком погружаюсь в уютную атмосферу этого дома. Здесь, у Мишки и его родителей, мне всегда хорошо и спокойно. Слушая Лерин щебет – она ещё та болтушка, – остроумные замечания Антона, дурачась с Мишкой, наслаждаясь вкусными запахами, которые всегда царят в этой квартире, я по-настоящему понимаю, что такое дом, где тебя всегда любят и где тебе всегда рады.

Лера приходит с кухни и, снимая фартук, садится рядом со мной.

– Ты голодная, Ритуль? Покормить тебя сейчас или этого обормота подождём?

– Подождём, конечно, – весело говорю я.

– А вот я ему сейчас позвоню и взгрею, – решает Лера. Набирает номер, слушает гудки и через минуту начинает выговаривать в трубку:

– Молодой человек, а потрудись-ка объяснить, куда ты усвистал и когда будешь дома? Сестра приехала, а его нет! И почему ты не предупредил, что Рита будет вечером?.. Что? Забыл, ну надо же! Когда вернёшься, спрашиваю?.. А, ну хорошо. Со Стасом? Договорились.

Моё сердце совершает кульбит, едва я слышу знакомое имя. Стас приедет сюда? Но ему же нужно вечером в клуб… А Лера тем временем завершает разговор и кладёт трубку.

– Они со Стасом уже едут к нам, – объясняет она в ответ на немой вопрос Антона, повернувшегося к ней, а потом обращается ко мне: – Рита, Стас – это Мишкин друг, наш крестный сын…

– Я знаю, – нахожу я в себе силы сознаться. – Мы знакомы, мы учимся в одной школе.

Кажется, я даже не покраснела.

– Ах вот как? – удивляется Лера, но, к счастью, не расспрашивает меня о подробностях. Антона же в данный момент, кажется, вообще мало что интересует, кроме матча.

Следующие двадцать минут мы с Лерой разговариваем обо всем и ни о чем. Она расспрашивает о школе, о занятиях по пол-дэнсу, о Кускусе и о малышах-шестилетках, с которыми я занимаюсь. Даже – осторожно – о маме. Антон краем уха слушает наш разговор и периодически вворачивает что-нибудь остроумное. Сама Лера рассказывает об их домашних делах, о бесконечных отчётах на работе – она юрист, о нудных клиентах и о безвременно погибшем кактусе (Антон на это язвительно замечает, что только ему могла достаться жена, ухитрившаяся погубить даже неприхотливый кактус). Я отвечаю и задаю вопросы, смеюсь, а сама все это время чутко прислушиваюсь, когда наконец раздастся шорох ключа в замке или дверной звонок. И звонок раздаётся. Лера торопится открывать, Антон остаётся досматривать напряжённые финальные минуты матча, а я, поколебавшись, все же выхожу вслед за тётей в прихожую и прислоняюсь к косяку.

Мишка и Стас вваливаются разгоряченные, раскрасневшиеся от холода – оба без шапок – и очень весёлые. С порога Стас замечает меня и сразу расплывается в широкой улыбке. Я не могу не улыбнуться ему в ответ. Он такой красивый, что у меня захватывает дух. Светлые волосы растрепались больше обычного, чудесные аквамариновые глаза сияют.

– И где вы были, молодые люди? – Лера упирает руки в бока, но каждому из нас ясно, что она лишь притворяется, что сердится. Мишка, первым успевший скинуть верхнюю одежду, подходит к матери и целует ее в щеку.

– Секрет фирмы!

– От родной матери? – притворно возмущается Лера, но ее лучистые зеленые глаза смеются.

– Именно от тебя у меня и должны быть секреты, – заявляет Мишка, нацелившись на меня с распахнутыми объятиями. Стас, который все это время возился с запутавшимся шнурком на кроссовке и наконец справился с ним, фыркает. Пока они обнимаются с Лерой, брат сжимает в объятиях меня.

– Здорово, систер! Молодец, что приехала! Давно ждёшь?

– Да нет, не очень, – отвечаю я, выпутываясь из его медвежьей хватки. Брат смущённо морщит нос:

– Ты прости, что не предупредил, что уеду, так получилось. – И, склонившись к моему уху, заговорщически шепчет: – Мы тебе потом расскажем, где мы были. Не при родителях.

Воображение уже подкидывает мне разные картинки. Где это, интересно, они были, что нельзя рассказать об этом при родителях?.. Но вслух я говорю: