На пути к мечте

– Привет.

Только теперь я вспоминаю, что сам давал ей чип от калитки и домофона.

– Мари…

Не уверен, что я готов выяснять какие бы то ни было отношения и отвечать на вопросы "почему ты меня игноришь".

– Ты сказал, что мы поговорим позже, – перебивает меня она, – я пришла поговорить.

Изгибая бровь и по-прежнему улыбаясь, Марика резким движением распахивает свой невозможно длинный пуховик, одновременно приспуская его с плеч. Под пуховиком нет ровным счётом ничего, кроме замшевых коричневых сапожек. Вот же черт!

– Твою мать, Мари, – говорю я и хватаю её за руку. – Иди сюда.

Её глаза горят торжествующим огнём, когда я втаскиваю её в квартиру и запираю дверь.

Час спустя мы все ещё лежим в постели. Не разговариваем. Она обнимает меня, и её острый коготок вычерчивает на моем животе какие-то геометрические узоры. Я лениво кручу на пальце любимое кольцо с двумя воющими (поющими!) волками, которое ношу не снимая, и думаю о том, что сегодня все-таки принял сторону Лео.

– Во сколько сегодня вернутся твои родители? – нарушает тишину мелодичный голосок Марики.

– К девяти-десяти, – отвечаю я. – А что?

– О, это просто отлично, – радостно щебечет она, – тогда мы можем остаться у тебя подольше и провести время более интересно…

Её тонкая ручка скользит по моему животу вниз и собирается исчезнуть под одеялом, но я вовремя перехватываю её.

– Подожди, подожди. Что значит "более интересно"? Более интересно чем что?

Марика приподнимается на локте и смотрит на меня. Выглядит при этом раздосадованной.

– Ну, милый, ты что? Чем эта дурацкая дискотека, конечно же!

Я так ошарашен, что даже пропускаю мимо ушей "милого".

– Дискотека… Она что, сегодня? – потрясенно спрашиваю я и бросаю быстрый взгляд на часы.

– Ну да, – безмятежно подтверждает Марика и запоздало удивляется: – Стас, что с тобой?

Твою мать. Увлекшись домашкой, а потом и Марикой, я забыл, я совсем забыл про то, что сегодня пятница. Сегодня пятница, сегодня дискотека, посвящённая четырнадцатому февраля, которая начнётся… Уже через десять минут, и мне обязательно, обязательно нужно быть там. Вот же черт!

Не обращая внимания на протесты Марики, я резко сажусь на кровати и начинаю одеваться.

– Собирайся скорее, – бросаю я ей, не оглядываясь, – мы идём в школу.

– Но как же так? – Марика выглядит уязвленной, недоуменной, возмущенной одновременно. – Зачем? Я же ясно дала понять, что не хочу…

– Зато я хочу, – довольно грубо прерываю её я и встаю, чтобы застегнуть джинсы. – Мне нужно быть там сегодня.

– Зачем? – обиженно спрашивает Марика и по-детски смаргивает.

Так я тебе и сказал, ага.

– Надо, и все. Ты будешь одеваться или как?

Марика внезапно обворожительно улыбается.

– Но, милый, мне особо нечего надевать… И, думаю, ты не захочешь, чтобы я шла в школу в этом наряде, – она грациозно проводит рукой вдоль собственного тела. Проклятье, я совсем забыл, что она пришла ко мне только в чёртовом пуховике.

Решение находится быстро.

– Поехали к тебе, я подожду в машине, пока ты нормально оденешься. Потом в школу. Или, если хочешь, оставайся дома, но я иду на дискотеку в любом случае.

Марика кривится, но я знаю, что она выберет.

– Как скажешь. Я пойду с тобой, – и она наконец поднимается с кровати. Давно бы так.

Через пять минут мы выходим из дома.

Из-за того что Марика собирается невероятно медленно – я уже успеваю несколько раз потерять терпение, – мы появляемся на дискотеке почти через час после её начала. Всю дорогу я вынашиваю план, как слинять от своей спутницы, но так и не успеваю придумать ничего толкового и решаю действовать по ситуации. И о чудо, видимо полоса неудач закончилась и Фортуна вновь стала благосклонна ко мне – возле самого входа Марику перехватывает стайка девчонок, её подружек. Они окружают её, что-то говоря наперебой, и я, пользуясь представившейся возможностью, осторожно отступаю и покидаю зал. Максимально быстро, стараясь при этом не шуметь, иду под лестницу. Интересно, она уже там? Ждёт ли, как ждала каждый год?

Под лестницей пусто. Почему-то я чувствую лёгкий укол разочарования и горечи.

– Ну что ж, подождём, – бормочу я себе под нос и, согнувшись в три погибели, проскальзываю на все ещё стоящую под лестницей скамейку. Да, раньше помещаться там было попроще. Сажусь и в нетерпении поглядываю на часы, барабаня пальцами правой руки по согнутым коленкам. Она придёт. Должна прийти.