На пути к сверхобществу

Что означала эта десталинизация по существу, с социологической точки зрения? Сталинизм исторический как определенная совокупность принципов организации деловой жизни страны, принципов управления и поддержания порядка и принципов идеологической обработки населения сыграл свою великую историческую роль и исчерпал себя. Он стал помехой для нормальной жизни страны и дальнейшей ее эволюции. В силу исторической инерции он еще сохранял свои позиции. Миллионы людей, которые были оплотом сталинизма, привыкли и не умели жить по-иному, сохраняли свои руководящие позиции и влияние во всех подразделениях общества. Вместе с тем в стране отчасти благодаря сталинизму и отчасти вопреки ему созрели силы и возможности его устранения. В годы войны и в послевоенные годы предприятия и учреждения страны уже во многом стали функционировать не по-сталински. Благодаря культурной революции изменился человеческий материал, и потери в войне не остановили этот процесс. В массах населения назрела потребность жить иначе, назрел протест против сталинских методов, ставших бессмысленными. В сфере управления обществом сложился государственный чиновный аппарат, который стал играть более важную роль сравнительно с аппаратом сталинского народовластия и сделал последний излишним. В сфере идеологии сталинский уровень идеологии перестал соответствовать интеллектуальному уровню населения и его настроениям. В стране выросли огромные кадры идеологически подготовленных людей, которым сталинские идеологи казались примитивными и мешали делать то же дело лучше, чем раньше. Десталинизация страны происходила вопреки всему и несмотря ни на что, происходила объективно, явочным порядком. Происходила как естественный процесс созревания, роста, усложнения, дифференциации социального организма. Так что хрущевский «переворот» означал приведение официального состояния общества в соответствие с его фактическими тенденциями и возможностями.

Хрущевский «переворот» имел успех лишь в той мере, в какой он был официальным признанием того, что уже складывалось фактически. Он имел успех лишь в той мере, в какой нес облегчение и улучшение условий жизни широким массам населения. Он был прежде всего в интересах сложившегося к тому времени мощнейшего слоя руководящих работников всех сортов и уровней (начальников и чиновников), которые стремились сделать свое положение стабильным, обезопасить себя от сложившихся при Сталине методов руководства, опиравшегося на органы государственной безопасности и массовые репрессии, и от методов такого рода на всех уровнях социальной иерархии. Этот правящий слой больше всех был подвержен произволу народовластия. Он стал господствующим фактически и хотел иметь личные гарантии своего привилегированного положения.

Сталинская власть создавала государственную власть, используя ее как свое орудие и вместе с тем готовя себе смену в форме, выходящей за рамки государственности «сверху», – в форме сверхгосударственности. Десталинизация страны в послесталинские годы в сфере власти заключалась в переходе к системе власти сверхгосударственности, содержащей в себе в снятом виде государственность. Сохранились некоторые черты вождистской системы, которые ассимилировались сверхгосударством. Советская власть сложилась как единство государственных и сверхгосударственных элементов власти.

Зрелость коммунизма

Снятие Хрущева и избрание на его место Брежнева было заурядным спектаклем в заурядной жизни партийной правящей верхушки, сменой одной правящей группы другою. По моим наблюдениям, равнодушной была и реакция населения, которого смена лиц на вершинах власти вообще не касается непосредственно. Хрущевский «переворот» был переворотом прежде всего социальным. Он был подготовлен глубокими переменами в самих основах страны. Он отражал перелом в эволюции страны, перелом огромного исторического масштаба и значения. Брежневский же «переворот» был верхушечным, лишь в высших этажах аппарата власти. Он был направлен не против того состояния страны, какое сложилось в послесталинское время, а лишь против нелепостей хрущевского руководства, против Хрущева лично, против хрущевского волюнтаризма, исчерпавшего свои позитивные потенции и превратившегося в авантюризм, опасный для множества лиц в системе власти и для страны в целом. С социологической точки зрения брежневский период явился продолжением хрущевского, но без крайностей переходного характера.

Брежневское руководство сохранило основные итоги десталинизации страны и направило ее по пути нормальной (для этого типа общества) эволюции зрелого социального организма. В первые годы брежневского руководства улучшения условий жизни и либерализации были гораздо более значительными, чем в хрущевские годы. Хрущевские улучшения казались более важными, поскольку сравнивались непосредственно со сталинскими годами. После брежневского «переворота» сравнение производилось уже с достижениями периода хрущевского, что создавало ложное впечатление брежневской «реакции», якобы наступившей после хрущевской «либерализации».