На пути к войне

– Любопытно, – Села перевела свои огромный карие глаза на Палатона. – Он не смущается, верно?

– Да. Если он и нуждается в моей защите, то совсем не потому, что он трус, – Палатон положил руку на затылок Рэнда – казалось бы, небрежно, но указательный и большой пальцы слегка вдавились в кожу Рэнда. Он застыл.

Села повернулась к Рэнду.

– Тебе известно, что в охранники ты выбрал себе героя?

Пальцы Палатона сжались еще сильнее. Рэнд сглотнул, прежде чем ответить.

– Если считать героизмом честность и прямоту, тогда – да.

– Значит, он не знает о твоей службе тезара?

– Нет, – бесстрастно ответил Палатон. – Он не был посвящен в это.

Священнослужительница улыбнулась.

– Вероятно, следовало бы просветить его, – она обернулась. Как будто почувствовав, что за ней наблюдают репортеры с третьим глазом объектива во лбу, она распрямила плечи и высоко подняла увенчанную роговым гребнем голову. – Я не убеждена, что человеку обязательно сопровождать тебя.

– Я и не предполагал, что придется убеждать тебя, – ответил Палатон. – К тому же я не знаю, какими доводами воспользоваться. Ты либо примешь нас, либо нет. Если нет, мы вернемся в Чаролон. Если ты нас примешь – тоже вернемся в Чаролон. Насколько важным и успешным будет наше пребывание здесь, решать тебе.

– Однако ты прибыл в Сету.

– Да. Я прибыл потому, что не появлялся на Чо много лет, и моя душа жаждет.

Села в удивлении оглянулась через плечо. Рэнд почувствовал, как рука Палатона сжалась еще сильнее. Села спросила:

– Но неужели у людей тоже есть душа?

Рэнд ответил сам:

– Мы считаем, что есть.

– Уже неплохо, – она вновь отвернулась. – Нам с Прелатами необходимо многое обсудить, – бросив взгляд на репортеров, сказала она, и те, казалось, поспешно отступили за незримую черту, которую им было запрещено переходить. Села отвела в сторону группу священников и служителей, которые молча приняли ее решение.

Палатон уронил руку с затылка Рэнда и повел плечами, чтобы расслабить внезапно сведенные судорогой мышцы.

– Нам что-нибудь удалось?

– Не знаю, – тихо сказал Палатон. – Несомненно, и она, и все остальные приняли решение прежде, чем вышли приветствовать нас. Пригласив меня сюда, они не могли отказаться от приветствия, несмотря на то, что мы прибыли вместе с тобой, – он повернулся спиной к группе. – Сейчас Сету стоит здесь, как в пустыне, а некогда эти голые холмы покрывали густые леса, текли полноводные реки. Земной дом не жил здесь в изобилии и покое.

Рэнд взглянул в сторону горизонта, на бесконечную пустыню, которую трудно было вообразить поросшей лесом.

– Что же случилось потом?

– Леса постепенно вырубили. Но прежде жители здешних мест стали настолько многочисленными, что изменился даже климат. А от изобилия техники в воздухе образовался огромный термальный купол, и здесь перестали идти дожди. Лишившись лесов вместе с реками, мы потеряли все. Мы могли бы насадить их вновь… сейчас мы знаем, как, но этим уже ничего не изменишь. Долгие тысячелетия земля приспосабливалась к климату, и даже если ненадолго мы сделаем эту пустыню плодородной, нам не удастся сохранить ее такой, не изменив климат вновь. А сделав это, мы затронем другие районы. Поэтому нам остается только поддерживать равновесие.

– Значит, даже долгосрочного решения нет?

Палатон обернулся к нему.

– Единственное долгосрочное решение для жизни, – заметил он, – это смерть.

Рэнду стало холодно под палящим солнцем. Он неловко поежился.

– Расскажи, что такое Проклятый век?

– Время правления императора Фанборна. Последнего императора из Небесного дома. Знаешь, Небесный дом дал нам возможность летать в космосе, – задумчиво произнес Палатон. – Но мы, Звездный дом, развили и сохранили их открытия после кончины Фанборна.

– Он завез на Чо болезнь?

– Невольно. Как только началась торговля. Болезнь оказалась страшной, и вначале наши врачи не знали, что ее завезли с другой планеты. Это удобный предлог для ксенофобии, и чоя прикрываются им, считая, что делают это только в целях защиты, – Палатон говорил тихо, как будто не давая воли голосам.

Села подошла к ним, вздернув подбородок.

– Мне не удалось убедить священников работать с вами, – сказала она, – но они согласились на ваше присутствие, утверждая, что твое влечение к человеку, Палатон – симптом душевной жажды. Мы не знаем, есть у человека душа или нет. Вероятно, нам представляется возможность понаблюдать и решить, стоит ли Чо вступать в конфликт с Союзом из-за этого народа. Следовательно, мы решили принять вас обоих, – и она перевела взгляд на Рэнда: – Открыто предупреждаю тебя, человек – мы узнаем, что такое твоя душа.

– Хорошие новости – приняли, – пробормотал Рэнд. – А плохие… предстоит вскрытие.

– Что это такое? – удивленно спросил Палатон.

– Надеюсь, ничего особенного.

Глава 17

– Это кощунство, – взволнованно воскликнул Хат. – Только что по связи передали, что священники впустили в храм их обоих – Палатона и человека.

Недар разглядывал свои сапоги на скрещенных ногах, которые взгромоздил на бесценный стол из дерева гиата в личной комнате Хата.