На шипах

Такой дружной наша команда еще никогда не была. Парни скинулись понемногу и вернули мне потерянные пятьсот баксов. Аршак, вспомнив молодость, сумел починить мое зеркало. И уже к вечеру, за чашкой чая мы со смехом вспоминали утренний переполох.

– Бабы тебя загубят! – Сказал я. – К чему такая полигамия? Зачем тебе этот гарем, полный всякого геморроя? Выбрал бы одну и жил с ней. Кстати, как там твоя Маша?

– Опять ты за свое! – Замахал руками Аршак! – Ты же ничего не понимаешь. Одна женщина не может сочетать в себе все лучшие качества. Это как все время есть одни помидоры. Да, поначалу вкусно, а через месяц уже будет тошнить. Я хочу огурцов, листьев салата, болгарского перца и апельсин. Зачем мне эта постная диета? Жизнь хороша разнообразием! Тем более, что я молод и полон сил. У меня впереди большая звездная карьера. А эти привязанности не для меня, они лишь тянут на дно. Орел – птица гордая.

– Ты уж определись кто ты: волк-одиночка или гордый орел.

Аршак ухмыльнулся и сказал: «Я хищник, который всегда на охоте».

Глава 3. Юбилей

Дружба с Пегасом продолжала крепнуть. С момента встречи в лесу прошло не более двух недель. За это время мы стали друзьями. Полученная дисквалификация подарила немного свободного времени, которое мы проводили в дружеских беседах.

Пегас – сложный и многогранный человек, но, в отличии от Субботы, я бы не спешил называть его душегубом. Начав с презрения и страха, я все больше испытывал к нему уважение. Да, он не ангел, но творит много добрых дел. Этакий Мефистофель, который, совершая зло, творит добро. В то время, когда закон и милиция не выполняли возложенные на них обязанности, Пегас с открытым забралом вершил справедливость. Возможно, его методы выглядят жесткими для обычного человека, но он точно не кровожадный подонок, страдающий садистскими наклонностями. Время требовало жесткости от решительных личностей, которые подобно пророкам вели общество к новым вершинам. Пегас следил за порядком в городе, приучал к дисциплине другие группировки, занимался благотворительностью, строил социальные объекты, поднимал спорт.

Тонко чувствуя ветер перемен, он одним из первых успешно перестраивал бизнес, легализуя его и выходя из криминальных схем. Заказные убийства, перестрелки и прочие дела, присущие криминальному миру девяностых, стремительно уходили на второй план. Понимая бесперспективность этого направления, он активно вливался в политику, взаимодействуя с влиятельными чиновниками и бизнесменами, да и сам подумывал о депутатском мандате. Впрочем, а почему бы и нет? Кровавое время уходило в прошлое, будущее требовало серьезных модификаций, без которых его бы ждала тюрьма или смерть. Формальная гуманизация требовала от него серьезных личностных перемен. Но, даже сменив спортивный костюм на элитный пиджак, он продолжал оставаться собой.

Дружба с сильным плохим парнем, берущем от жизни все, не казалась мне чем-то особенным. За всю карьеру я постоянно пересекался с представителями криминального мира и далеко не все из них являлись какими-то отморзками. Напротив, многие были теми, кем хотели бы стать другие, но у них не хватало на это смелости. В чем-то я даже завидовал Пегасу. И дело здесь не в финансовых возможностях, ведь это всего лишь сопутствующая данность. Дело в его моральной свободе, умении быть хозяином жизни, несмотря на все сложности и угрозы, регулярно возникающие извне.

Мне казалось, что и Пегас относится ко мне с особенной теплотой, чуть ли не как к младшему брату. Он доверял мне по всем футбольным вопросам, сделав своим не официальным советником. Мы часто болтали на разные темы и получали удовольствие от общения.

Мой контракт подходил к концу. Еще месяц и все будет кончено. Пегас рассчитывал на то, что я останусь в Челябинске и продлю отношения с клубом. Он был настолько радушен, что готов был видеть меня в качестве игрока, тренера и даже своего доверенного лица в начинающейся политической карьере. Несмотря на заманчивые предложения, я не спешил принимать решений. Я по-прежнему болел футболом и грезил трофеями. Но накопившаяся усталость, травмы и боль заставляли всерьез задуматься о целесообразности продолжения карьеры. В кои-то веки судьба подарила мне возможность плавно трансформироваться из игрока в тренера или перейти в иную не менее оплачиваемую сферу деятельности.

Грозные тучи, затянувшие туманное будущее медленно рассеивались. Я начинал смотреть вперед с непривычным оптимизмом. Но прежде, чем делать какие-то выводы, было необходимо закрыть долг с Марселем.

– Ты хорошенько подумай, прежде чем рубить концы. – Сказал Пегас, в одном из наших разговоров. – В следующем сезоне у нас наполеоновские планы и я уверен, что мы везде добьемся успеха. Даже отбросив в сторону политику и, говоря только о футболе, мы должны выйти в высшую лигу и побороться за победу в кубке».

Не спеша давать ответ, я лишь пожимал плечами. Родившаяся из чувства вины благосклонность Пегаса раскрывала новые горизонты.