На шпильках по джунглям

Приводя девушку в чувство, подруги даже не знали, смогут ли они поговорить с Замбией. Знает ли она по-английски что-нибудь кроме ее «Инглиш?». Впрочем, несколько фраз она точно знает. А язык взаимопомощи и дружбы понятен во всем мире.

Наконец незнакомка открыла глаза и удивленно посмотрела на подруг.

– О, моя голова! – произнесла она на отличном чистом английском. – Что со мной произошло?

– Ты упала.

– Упала?

– Упала и ударилась.

– А тот старик, который меня схватил?

– Он ушел.

– А-а-а…

Девушка попыталась сесть. И тут же на ее смуглом личике снова промелькнуло выражение тревоги.

– Нас не должны видеть с вами вместе!

– Почему?

– Отец… он будет против!

Замбия вскочила на ноги и снова рванула в сторону. Но на сей раз подруги были начеку и перехватили беглянку.

– О чем ты говоришь? – потребовали они от нее объяснений. – И почему ты предостерегала нас покинуть дом Криса?

– Я не могу вам этого сказать!

– Дело в Крисе?

– Во всей их семье!

– Они опасны для нас?

Негритяночка заколебалась, но потом все же отрицательно замотала головой.

– Я не могу вам ничего рассказать!

– А та кукла?

– Какая кукла?

– Та кукла, которую ты кинула в могилу господина Якоба. Она что значит?

– О! – побледнела девушка. – Вы ее видели?

– И не мы одни. Не удивлюсь, если через полчаса уже все будут осведомлены о твоей выходке.

– Ой, тогда мне надо бежать! Надо скрыться от гнева отца. Он будет страшно зол на меня. Отец слишком долго прожил с белыми, он перенял многое из их нравов. Стал трусливым и жалким!

Девчонка снова попыталась задать стрекача, и снова девушки ее не пустили.

– Я буду кричать! – предупредила их девушка. – Пустите!

– Кричи! На шум прибегут сторожа. А мы расскажем им про ту соломенную куклу, которую ты бросила в могилу. Уверена, они знают, как поступать с такими, как ты, оскверняющими могилы белых господ.

Девушка затихла. А Кира поспешила закрепить победу:

– И еще я уверена, что эта кукла имеет большое значение. И наверняка это что-то совсем нехорошее. Тебя за содеянное по головке не погладят.

– Что вы от меня хотите?

– Хотим поговорить с тобой. Объясни нам, что происходит.

– Где?

– В семье Якоба Крис, его брат и сестра попросили нас найти убийцу господина Якоба и его жены. Но мы в полной растерянности. Все вокруг говорят про господина Якоба только хорошее. Нам совершенно не за что зацепиться в нашем расследовании.

Негритяночка уставилась на подруг очень внимательно.

– Вы будете расследовать убийство этих двоих? Господина Якоба и его жены? Вы что, серьезно?

– Более чем. И ты должна нам помочь, а иначе мы расскажем про твою выходку… расскажем про нее Лимпо!

– О нет! – вскинулась девушка. – Не надо! Он меня никогда не простит!

– Хорошо. Мы ему ничего о тебе не скажем. Тогда ты в качестве благодарности расскажи нам все, что знаешь про господина Якоба и его семью.

– Ну… ладно.

Негритянка приняла какое-то решение. Во всяком случае, бежать она больше не пыталась. И так как разговаривать среди могил подругам показалось не самым удачным вариантом, они предложили выйти с кладбища и где-нибудь посидеть всем вместе.

Возле кладбища стояло несколько машин такси. Общественный транспорт в Кейптауне работал плоховато, и эта отрасль была отдана на откуп мелкой мафии, как белой, так и черной, которая упорно враждовала между собой, без конца деля маршруты в мелких, но кровопролитных драках.

Но подругам попался благообразный индус, с внушающей доверие чалмой и бородой. Он без проблем довез девушек до людной оживленной улицы, где и высадил всех троих у китайского кафе. Оказалось, что все, включая их самих и Замбию, хорошо относились к китайской кухне. Да и кому может не понравиться прозрачная рисовая вермишель, которую подают с разнообразными добавками – острыми, сладкими, кислыми или солеными, и все равно всегда она вкусная?

Так что три девушки заказали себе вермишель, по порции мяса, закуски и в довершение попросили принести бутылку местного вина из Констанции. Подругам уже довелось пробовать это вино в дегустационном зале, и они остались им вполне довольны. Оно отлично подходило к любой трапезе, пусть даже и китайской. Местное вино тут продавалось всюду, сортов и названий было в избытке.

– Мы сначала попробуем одно, потом другое, а потом выберем третье.

Итак, программа поминок господина Якоба в духе ЮАР была выработана. Пить водку по такой жаре не хотелось никому, а вот легкое и слегка терпкое вино вполне годилось.

– Ты зачем приходила домой к Крису?

– Я хотела поговорить с ним… Но отец меня не пустил к Крису.

– Отец? Так Лимпо – твой отец?

– Да.

Но подругам-то Лимпо сказал, что девушка – это всего лишь его дальняя родственница. Ага, понятно, он не хотел, чтобы подруги сочли, что у него есть так дурно воспитанная дочь. Ведь дочь, которая врывается в чужое жилище и устраивает там скандал, – это позор для отца. А дальняя родственница – это ничего. К ее воспитанию сам Лимпо прямого отношения не имеет, значит, и стыд за нее невелик.

– А зачем ты приходила к Крису? Твой отец сказал, что это из-за жалованья, которое тот задерживает твоему отцу.

– Что? Жалованье? Да какое жалованье… Тут дела поважней.