На скамейке возле Нотр-Дам

– Спасибо, Серж. Я не забуду этот вечер. – Ленино лицо было растроганным, нежным. Исчезли и настороженность, и смущение. Сержа не покидало ощущение, что оба раза, когда он ее видел, она была страшно напряжена.

И он вдруг сказал:

– Я тоже, Элен.

И подумал: какая малость может сделать ее счастливой. Он от этой прогулки получил даже больше, чем она: ощущение сделанного добра, нужности, причастности к чужой жизни.

Он спросил:

– В отель?

Она только кивнула. Он понял: она не произнесла ничего вслух, потому что боялась спугнуть, расплескать впечатление от поездки.

Он сказал:

– Вам к лицу этот город.

Она улыбнулась ему с благодарностью, и чувство доброты наполнило его до краев. Когда они расставались, Серж хотел напомнить Лене, что послезавтра он и Катрин ждут их с Валерием в гости, но вдруг раздумал и не стал упоминать об этом. Не потому что хотел отменить визит, просто ему показалось лишним в данный момент упоминать о жене.

* * *

После расставания со стариком у Нотр-Дам я еще весь вечер бродила по Парижу, не помня себя. Я не выискивала специальный маршрут, я даже не заглядывала в туристическую карту, которой снабдили всех туристов в агентстве. Мне было все равно, в какую сторону идти. У меня болели ноги, на пятке вскочила мозоль. Я терпела ее и шагала. Париж дышал вместе со мной. Это был живой организм, я была в его чреве, я чувствовала себя молекулой его огромного тела – непростого и не всегда здорового. Я приняла Париж таким, каким он был в веках – не всегда отмытым и нарядным. Я увидела его трагические стороны. Мой старик показал мне, что Париж – не всегда праздник, который с тобой. Все смешалось передо мной на его улицах – прошлое и современность, разные эпохи, разные судьбы. Я переходила с улицы на улицу, с набережных на площади, под конец я уже еле тащилась, но все-таки шла. И меня гнало вперед странное упорство, как будто я что-то должна была вспомнить и понять, но до сих пор пока не вспомнила и не понимала. Вдруг я почувствовала, что, сделав еще шаг, – упаду. Тогда я остановилась и огляделась. Незнакомый бульвар расстилался передо мной. Фонари освещали листья деревьев, прекрасные дома в большинстве уже спали. Я глянула на часы. Было два часа ночи. Метро закрылось. Как же мне добраться домой? Вот тут я пожалела, что так неосмотрительно стерла пятки. Я доползла до ближайшего угла и взглянула на табличку с адресом на стене дома. Я, не жалея денег, поймала первое же такси. В общем, я оказалась не так уж далеко от гостиницы. Через несколько минут я уже вползала в двери нашего отеля. И, только поднимаясь в лифте, я вдруг подумала, что впервые за все мое нынешнее пребывание в Париже я не вспомнила, что входила в эти самые двери несколько лет назад не одна.

В нашем номере еще горел свет. Я осторожно открыла дверь – Лена не спала. Она лежала в постели и блестящими глазами смотрела в потолок.

– Что с тобой? – спросила я, удивившись ее странному виду. – Ты плачешь?

– Нет…

Я подумала, что она здорово надралась.

– С Валерием была на банкете?

– Нет. – Она досадливо поморщилась при этом вопросе. – А ты где была?

– Нигде. Гуляла.

– Одна?

– Одна. С кем еще? – Я плюхнулась на кровать и задрала ноги. На пятке красовался здоровенный волдырь. Надо было сделать ванночку для ног, прилепить пластырь, но у меня не было сил. Я свернула в комок свое одеяло и подложила под ноги, чтобы было повыше. Так стало легче.

– Можешь выключить свет? – спросила я Лену.

– Ты что же, не будешь раздеваться?

– Я не могу.

Тогда она встала и, чего уж я совершенно от нее не ожидала, раздела меня, как больную, аккуратно уложила и накрыла своим одеялом.

– А как же ты?

– Мне не холодно.

– Но все-таки, как прошло? – Я имела в виду авиашоу.

– Нормально, – она тоже разделась и выключила свет.

– Да, чуть не забыла, – сказала она, когда я уже почти засыпала. – Тебя тут искал какой-то молодой человек.

– Ты ошиблась. Меня некому искать. – От усталости я еле выговаривала слова.

– Не думаю. Он четко спрашивал Таню.

Я ничего не ответила, сон меня сморил, и я даже не вспомнила, что это мог быть мой утренний знакомый Михаэль.

* * *