На скамейке возле Нотр-Дам

Нельзя сказать, чтобы Мари в глубине души совсем уж не ждала чего-нибудь подобного. То есть она предполагала, что Валерий скажет ей, как она ему нравится. В этом случае Мари уже приготовилась слегка его пристыдить. Конечно, она выслушала бы Валерия со всей внимательностью, мягко бы его пожурила и попыталась развернуть в сторону Лены. Но такой прямоты, такой решительности и такого предложения она не ожидала.

– Вы с ума сошли. – Сейчас это оказалось единственным, что само собой вырвалось наружу.

– Нет, Маша, не сошел. Судьба сыграла со мной злую шутку: тогда, много лет назад, я должен был встретить вас, а встретил другую женщину, которая стала моей женой. Как удивительно, что вас я нашел в Париже. Но я счастлив, что я вас все-таки нашел.

– Так вы что же, готовы оставить Лену? Но ведь она уже готовится к свадьбе. – Маша смотрела на него с недоверием и даже со страхом.

– Послушайте, пусть мои слова покажутся вам жестокими, но я уже понял, что лучше остановиться до свадьбы, чем после нее.

Мари встала со своего стула, подняла воротник плаща.

– Хороша же я буду в глазах всех родных.

– Какое значение имеют родные, когда речь идет о жизни – вашей и моей. И Лениной в какой-то мере тоже. Лена еще молода. Она еще встретит своего человека.

Мари вспомнила, что вчера она думала про Лену точно так же, но по-прежнему молчала.

– Плевать на все! – Валерий обнял ее за плечи. – Все объяснимо, все поправимо, только скажите: вы едете со мной?

Как прекрасно тесное это объятие!

– Нет, вы точно сошли с ума!

Он сжал ее плечи сильнее.

– Да или нет?

В ее голове все прыгало и вертелось. Мелькало личико Лены, ее квартира, Эйфелева башня, и только лицо бедного месье Дюпона ни разу не возникло в сознании Мари.

– Маша, нужно решать. Я улетаю послезавтра.

Она действительно растерялась. Никто еще никогда с таким напором не просил ее уехать вместе с ним. Даже ее единственный французский муж никогда не был таким решительным, таким властным. «За этим мужчиной я буду как за каменной стеной», – подумала она.

– Но что я буду делать в России?

– Будешь моей женой! – Он нашел ее губы. Она закрыла глаза. Может быть, действительно, вот ее счастье?

Они снова сели, теперь тесно рядом. Она спрятала голову у него на груди.

– Ты хочешь, чтобы мы забрали твоего мальчика?

– Да. Он не видел матери больше пяти лет. Он забыл ее черты. Если у него и сохранились воспоминания, то они смутные. Мы сможем сказать, что ты и есть его родная мама, ведь ты так на нее похожа.

Мари слегка отстранилась. Посмотрела на Валерия.

– Но ведь это несправедливо по отношению к той женщине. Она – это не я. У нее была своя жизнь. У нее был сын. Зачем же лишать его матери?

– Животные выкармливают чужих детенышей, и те считают их своими родителями. Мальчик ничего не узнает.

– А родители твоей жены? Они живы?

– Нет. – Он помолчал. – Сын все время спрашивает о матери. Он не знает, что она умерла.

Мари подняла голову и внимательно посмотрела на Валерия.

– Так ты хочешь жениться на мне из-за ребенка?

– Я хочу соединиться с той женщиной, о которой мечтал всю жизнь. Я уверен, ты будешь прекрасной матерью.

Мари отстранилась еще дальше.

– А почему ты уверен? Я ведь совсем тебе не знакома. Я долго жила одна. У меня свой характер, привычки. У меня была целая жизнь без тебя! Наконец, у меня есть еще и собака.

Он сказал:

– К черту твою жизнь. У меня тоже была жизнь: была жена, была невеста. Но я увидел тебя и решил все поменять. Я не боюсь все поменять. А почему ты боишься? Ты мне не веришь?

Мари поднялась и отступила от своего стула.

– Мало ли кто на кого похож. Вдруг завтра ты обнаружишь, что и я тоже не та женщина, которую ты искал. – Она повернулась и быстро пошла, почти побежала к выходу из сада. Навстречу ей, взявшись за руки, катились на роликовых коньках парень и девушка. Они посторонились, пропуская ее через узкие старинные ворота.

– Пардон, мадам, – сказал парень. Девушка чему-то засмеялась. Они покатились дальше.

В воротах Мари не выдержала и оглянулась. Валерий сидел на своем стуле и смотрел на фонтан. Мари медленно пошла по улице вдоль решетки сада. Она уходила. А ее сердце страстно желало, чтобы он догнал ее и опять обнял. Но никого не было.

«Нет, я правильно поступила», – сказала она себе, остановилась у обочины и подняла руку, вылавливая такси из потока машин. Такси затормозило быстро. Она в последний раз оглянулась. Тротуар был пуст. Маша села. Через несколько минут она была уже на фирме, занимающейся рождественскими открытками.