На скосе века

Я всё запомнил. И блаженство супа,И полумрак окна, и спёртый воздух,Я в этой кухне воровал когда-тоМацу из печки… И тащил за хвостНелепо упиравшуюся кошку.Маца была хрустящей и горячейИ жгла меня за пазухой. Я с неюБежал во двор, где на футбольном полеДвенадцать босоногих мальчугановГоняли тряпки, скатанные крепкоИ громко величавшиеся: мяч.И я делился добытым. И вместеМы забирались высоко на крышу,Где с вкусным хрустом на зубах друзьяВыкладывали мне о мире взрослыхГипотезы, обиды, наблюденья.А я импровизировал им сказки,

Невесть откуда бравшиеся сказки,Где за развязкой следует завязка,За гибелью геройской воскресеньеИ никогда не следует конец.Ребята слушали и не дышали.И сам я тоже слушал с интересом.А там, на кухне, бесновалась тётка,Что эта дружба уличных мальчишекНевесть куда ребёнка заведёт.А я и сам был уличным мальчишкой.В двенадцать лет легко ругался матом,Швырял камнями, разбивая стёкла.Хоть это не мешало мне, однако,Читать о том, как закалялась сталь.А дни летят быстрее и быстрее,И всё сильней стучит и громче сердце,И мы уже мечтаем о походах,

О ромбах на малиновых петлицахИ о девчонке в кепке набекрень.А время становилось всё практичней,Во всём не по-мальчишески суровым.Но я жил в мире бурных революций,Писал стихи без рифмы и без ритма,На улицах придумывал восстанья…Моя звезда уже была моей.1945

«Анна Каренина»

Он любит! любит! Он опять сказал!О, он готов хоть на колени на пол…А что Каренин? Скучные глазаДа уши, подпирающие шляпу.Наверно, он на службе до сих пор.И с кем-то вновь, зачем-то брови сдвинув,В десятый раз заводит разговор

Про воинскую общую повинность.Сухарь!   Чего он только ни искалСвоей привычной к точности душою,Чтобы прошла неясная тоскаПо женщине, что стала вдруг чужою.А дома ничего. Ни сесть, ни встать.Повсюду боль. Между вещами всеми…Ходить по кабинету. Не читатьВ привычное отведенное время.Стараться думать обо всём, о всехДелах…Но только мысли шепчут сами,Что входит в дом красивый человекС холодными блестящими глазами.1945

«Ты была уже чужой…»

Ты была уже чужой,У дверей молчала.Нас на скорости большойЭлектричкой мчало.Был закат. И красной пыльСтала от заката…И на белом шёлке былОтсвет розоватый…Наступала с ночью тьмаСтрашно и немнимо.Ты была как жизнь самаВ розоватом дыме.Равнодушья не таяНапевала вальсы…И казалось, будто яС жизнью расставался.1946 или 1947

Стихи о детстве и романтике