На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Поэтому он занялся наведением порядка в обеспечении батальонов и команд продовольствием, потребовал от офицеров следить за правильным приготовлением пищи, обработкой выделенных огородов, чистотой помещений, опрятностью подчиненных (приказ № 128 от 11.IV.1858 г.). Особое внимание обращено на приращение денежного фонда (капитала) внутренней стражи. В 1861 г. были приобретены облигации Главного общества российских железных дорог на сумму 208437 руб. 73 коп. по биржевому курсу. Купили для батальонов и команд 143 швейные машинки. Лауниц потребовал от окружных генералов лично проверить состояние бань и наблюдать за обогревом казарм. Следуя правилам Свода военных постановлений, предписывал начальству при вступлении в брак офицеров «строго рассматривать... пристойность самих браков, а при браках нижних чинов – состояние, как жениха, так и невесты» (имеется в виду, конечно, материальное положение)¹⁸⁰. Он категорически запретил использование солдат на работах, не связанных с военной службой, предупредив,

что «всякое покушение извлечь какую-либо собственную пользу от мастерства строевого солдата, хотя за плату, подвергает виновного преданию военному суду» (приказ № 374 от 18.XI.1858 г.). При осмотре ночлежных этапных пунктов по сибирскому ссыльному тракту, он установил, что «нигде не приняты какие-либо меры к доставлению конвойным нижним чинам возможности отдохнуть после трудов похода, и они принуждены, часто в мокрых от дождя и ненастья шинелях ложиться на голые нары», и потребовал прекратить это, обеспечить нормальные условия для отдыха, изготовив «соломенные маты толщиной в 11/2 вершка и подушки соломой же набитые»

(приказ № 49 от 1860 г.).

Лауниц потребовал, чтобы в каждой роте был Устав гарнизонной службы, и люди знали его. В приказе по корпусу (№ 307 от 11.Х.1858 г.) он обратил внимание начальников на необходимость обучать нижних чинов грамоте. Позднее, проверив, как же выполняется его приказ, нашел, что «обучение нижних чинов батальонов внутренней стражи грамоте производится с меньшей заботливостью со стороны ближайшего их начальства». В циркуляре от 8 марта 1861 г. он требует ежегодно при инспектировании батальонов и команд обратить на это особое внимание и проверять успехи нижних чинов в грамоте¹⁸¹. Специальным циркуляром от 4 апреля 1861 г. он потребовал, чтобы проба пищи была с котлов, запретив носить ее на дом. Он взял под свой личный контроль комплектование корпуса, особенно офицерским составом. Он предлагает

«наблюдать неослабно, чтобы офицеры, не приносящие пользы для службы, не оставались в батальонах, преграждая достойным производство в следующие чины» (циркуляр от 19 июля 1861 г.), приказы о зачислении прибывающих в корпус для продолжения службы военно-срочных арестантов после отбытия наказания отдавать каждый раз только после его разрешения (циркуляр от 30 июня 1861 г.).

Безусловно приведенные распорядительные документы отражают новые веяния в армии, связанные с состоянием общества и начавшимися реформами, но они также характеризуют и личность командующего ОКВС.

«Это был человек строгий, требовательный, прекрасно знавший строевую службу, но в то же время заботившийся о солдате», –

сказано о нем в той же Военной энциклопедии, в словарной статье, посвященной внутренней страже.

Грубые нарушения дисциплины и службы Лауниц не прощал. Ознакомившись с делом рядового Юрченко из Витебского батальона, совершившего четвертый побег, но все же явившегося в полицию, Лауниц распоряжается: «Наказать шпицрутенами чрез сто человек три раза и вторично отправить в арестантские роты инженерного ведомства в крепость Вильно на шесть лет».

По делу «об упуске» двух окованных наручными кандалами преступников тремя конвоирами из Новоалександровской инвалидной команды Лауниц вынес решение подвергнуть последних наказанию розгами по полтораста ударов и предупредить, что при повторении подобного они будут преданы военному суду¹⁸².